Грозный хотел "поставить"себя передо мной благородным аристократом. Но Нюшка оборвал его высокий промысел. И Грозный, ничуть не обидевшись на Нюшку, люто возненавидел меня.
– Хватит выступать! – напомнил всем о себе Поэт. – Я здесь король.
– Да, с моего разрешения, – властно сказал Нюшка.
Вода закипела, и мы, сняв чайники с плиты, вышли в коридор.
Нас догнал Грозный.
– А, ну, стой! – рявкнул он за нашими спинами.
Но так как ни я, ни Геннадий Петрович, не остановились, то Грозный пробежал вперёд и повернулся к нам лицом.
– Ты чо тянешь? – злобно заговорил он, глядя на меня. – Ты мне сразу не понравился.
Грозный подошёл близко ко мне, и я зная эту "уловку", напрягся. И когда он, чуть откинув корпус назад, нанёс головой удар, целя мне в лицо, чтобы изуродовать меня, потому что ещё в кухне он замыслил такой удар, я молниеносно крутанулся вокруг себя и оказался за его спиной. А Грозный, потеряв равновесие, быстро перебирая ногами, помчался по коридору.
В конце коридора он остановился, пробежав метров пятнадцать. Повернулся и, указывая на меня пальцем, громко и властно проговорил:
– Я тебя заказал! На седьмой день ты подохнешь!
Утром, когда я вышел из своей комнаты в коридор, я увидел кучу окурков перед дверью. В коридоре стояли и, вероятно, давно Нюшка с Лахудрой, Поэт, Грозный и другие жильцы.
Вперёд выдвинулся Нюшка и, качая головой, с укором в голосе сказал:
– Ты чо, Женя, нагадил? Кури сколько хочешь, но зачем ты паскудишь в коридоре? Ты ведь нам в карман срёшь. Где твоя совесть?
– Да, подло, – поддержала Нюку Лахудра. – А говорил, что порядочный человек.
– Ты не человек, Женя. – сказал Нюшка. – За базар отвечай.
Я в это время молча закрывал на замок дверь и не заметил, как рядом появился Геннадий Петрович. Он, дрожа голосом, сказал:
– Эти окурки час назад собирали во дворе Евлампия Тракторовна. Герцог и Грозный. А потом, Женя, бросили к вашей двери.
– Ты! – закричал Нюшка, – Врёшь!
– Я вас на "мобильник"снял. – ответил Генадий Петрович и ушёл в свою комнату.
И я, не нарочно зевая, покинул квартиру. Всю ночь я читал произведения Ленина. Мне давно хотелось узнать: как был одурачен и оглуплён народ России на семьдесят три года?
Когда я надевал на Юлию бронежилет, я подумал, что нужно было просто привязать девушку к чему – либо, чтобы она ждала меня в квартире. Её уже два раза пытались убить…
– Женя, мы всё будем делать вместе, – сказала девушка, внимательно гляяд мне в глаза.
– Ты умеешь читать мои мысли?
– Да.
Я не хотел заходить в коммунальную квартиру,