– Не вижу связи с Партланом. У нас немало страждущих аристократов. Я бы сначала подумал о Первом министре.
Сказал – и сразу пожалел. На скулах Элерта заходили желваки.
– Он не высунется. В его интересах как можно быстрее затеряться за границей. Пусть побегает. Я его и там достану.
Он положил перед Азефом имперскую монету. Мужчина поднёс её к глазам. Золотая, с гербом Арвелей на обороте. На гурте красовалась надпись: «ЧМД П.».
– Партланы единственные в Сорнии обладали привилегией проставлять свой знак на монетах.
– Она могла оказаться у кого угодно. Они торговлю вели.
– Не спорю. Однако наш заказчик оставил в качестве предоплаты золото партлановского монетного двора. В несколько тысяч румилей. Я в совпадение не верю. Наверняка он.
– Решил подстраховать авторитет голубой кровью? Умно. Видимо, его иностранные «друзья» требуют ставку посолиднее, чем он. Зачем им разбрасываться деньгами, оружием и громкими заявлениями, если на трон посадить некого.
Элерт многозначительно хмыкнул.
– По-твоему, выманивать его на Эйвилин – хорошая идея? Не слишком ли рискованно? – с сомнением уточнил Росс.
– Я готов взять ответственность за любой исход, – прозвучало уверенное.
Паршиво, куда ни посмотри. Патрульные застали его – подставного «Призрака» – во дворе, и, проболтайся охранник о «демоне», подозрения падут именно на капитана злополучного отряда.
Настроение друга об озабоченности не говорило.
– Командующий Росс! Сэр. Мистер Катлер!
Солдат из сопровождения стукнул каблуками сапог и отдал честь. Его растрёпанный, взбудораженный вид не оставлял простора для фантазии: он бежал.
– К чему срочность, сержант?
– Сэр, свидетель… он повесился.
Глава 6. О прошлом
Перед аркой, ведущей на тренировочное поле, вилось порядка полусотни человек. С прошлого испытания претендентов заметно поубавилось: сказался высокий проходной балл на заключительный этап экзаменации. Имелись и такие, кто саморетировались, прочувствовав на себе предстоящие тяготы службы. Осуждать их не поворачивался язык: свора командиров в белых воротничках намудрила задания на грани человеческих возможностей. Дотошный подход оправдывался вакантными должностями: набирали не солдат-ротозеев для службы в армии, а стражу на Парящий Двор. В обитель императоров Сорнии по понятным причинам принимали лучших из лучших. Ни происхождение, ни связи не спасали от участия в отборе; с красным штампом «провалено» равно могли уковылять что простолюдины в дырявых носках, что напомаженные дети аристократов. За взяточничество, вопреки обычному, карали по наивысшей строгости закона: на помост – и петельку на шею. Этим людям предстояло надеть идеальный мундир охраны и встать на защиту