Сердце Дарьи Степановны ликовало – холост, холост -вот что волновало ее больше всего, вот что вселяло в нее надежду.
Утром, когда Иван Петрович, причина воздыханий нашей героини, прогуливался по центральной улице города, сделал вид, что не заметил, как некая обворожительная дама долго провожала его взглядом. Своей холостяцкой жизни Иван Петрович был и не рад вовсе, но господи, как трудно и непозволительно было ему даже и думать о даме столь высокого звания, какой по его мнению была особа, преследовавшая его с самого начала прогулки. Потому как чиновник он был хоть и от большого министерства, но средств имел мало, так что по вопросу содержания дамы столь высокого звания был в полном неведении. И потому собственно сделал вид, что вовсе и не заметил её, хотя вся мужская суть волнительно трепетала только от одного вида столь изящной дамы.
Вернувшись домой, вся слабость и беспомощность Ивана Петровича выплеснулась на Верке, дворовой девке, которую он нанял, чтобы следить по хозяйству.
– Верка, иди сюда! Да что ты такая нерасторопная! Шевелись, клуша, шевелись, я тебе говорю. Почему дома не прибрано? Смотри у меня, выгоню. И как бы в назидание с размаху шлёпнул девицу по мягкому месту.…
Знал бы Иван Петрович, что Дарью Степановну не смутило, что он не посмотрел в её сторону. Она достойно оценила поступок Ивана Петровича.
– Вот это мужчина, – думала она. Разве можно желать лучшего. Не ловелас, и не дурён собой, да конечно и ума верно достойного, раз служит в министерстве. Но что мне делать, если сердце разрывается на части? Как только я увидела его, потеряла покой и вот уже какой день не сплю. А в мыслях только он, и по-прежнему предстает передо мной так, что сердцу становится больно.
– Прочь приличия и осторожности, – кричало что-то внутри Дарьи Степановны, но холодный рассудок, который раз повторял:
– Позвольте-ж, разве можно-с так? Нужно соблюдать приличия, что подумает о тебе твой избранник?
– К черту приличия, – кричало второе я, и так хотелось уступить ему. Броситься к дому купца Прибылова, обнять возлюбленного и рассказать всё, что накипело в душе, всё, что так мучило её и рвалось из груди на волю.
Однажды Дарья Степановна, не выдержав ночной бессонницы, под утро, как только запели петухи, и церковный звонарь известил жителей Хвалыни о начале нового дня, отправилась к дому Прибылова, в надежде увидеть любимого. Но вот беда, он не выходил, и даже в окнах не было никакого движения. Дарья Степановна, оглядываясь, подошла к двери и прислушалась.
– Боже, что я делаю? Разве так можно-с? – спрашивала она себя. Она не знала и даже не могла предположить, что в это самое время Иван Петрович Зыбков находился по другую сторону двери и в нерешительности, ухватившись за дверную ручку, закатив глаза, просил Господа дать ему силы и смелости переступить порог дома и направиться на поиски