– Как тихо стало, Атя… Да уж и утро скоро. – Вошедший Грибоедов зевнул, с каким-то подозрением глядя на застывшего, как статуя, Рылеева. – Можно вволю и нотами заняться…
– Саша, подожди! – Одоевский подошел к ним с каким-то искаженным лицом. – У меня есть весть столь страшная, что я не стал всем объявлять… А только вам сначала…
Грибоедов подходит к Одоевскому вплотную, близоруко щурясь и как бы по-отечески говоря: «Тебе бы, юноша, давно следует отдыхать…»
Рылеев разводит руки от удивления:
– Какое совпадение – как предначертание! И у тебя весть?..
Одоевский горячо и быстро выпалил:
– Средь бала Голицын мне шепнул, что Александр намерен до зимы всех нас перехватать, и уже приняты меры!.. Я танцевать боле не смог – играл, бродил среди веселых и счастливых… Не мог такое от себя Валериан сказать!..
– Вот она, разгадка… – Рылеев слегка побледнел и прикрыл глаза.
Грибоедов молчал, тяжело дыша, потом вдруг рассмеялся – напряженно, неестественно.
– Что же, князь? Прочел по физиономии царя, поверил сразу большой грозе? Мой бедный корнет… Но чего-то такого следовало ожидать! Это носилось в воздухе – наша пряная беспечность и болтовня по ветру свежему…
– Пестель к нам зачастил… не привел ли он хвоста? Юг… Туда летят все мысли. – Рылеев подает знак Грибоедову…
Одоевский взмолился:
– Устал, еле стою… Завтра обсудим не спеша, на свежую голову.
Оставшись одни и усевшись на диване, Рылеев и Грибоедов долго молчали. Оба хорошо понимали, что весть от Валериана Голицына крайне важна и какими наивными были их рассуждения, пропахшие вчерашним днем.
– А ведь это, Атя, правда… Венценосный скоморох проснулся и всех собак на нас натравит. Как не надеяться тут на Ермолова?!
В ответ Рылеев только головой покачал. Потом бессильно развел руками:
– Нам стали привычны и милы простые посиделки, клуб репетиловых! Трубецкой – главный ниспровергатель монархии, но и главный наш любитель поболтать. И это устраивает многих… Мы столь разные – соединить нас может только действие! И только действие спасет – и нашу республику, и нас самих!
– Страшная весть! Голицыну нельзя не верить, у нас нет и полугода… Царь и его сатрапы решили нас опередить – о, как понимаю их!
– Саша, есть весть не менее страшная… Я задержался тоже по причине новостей! Теперь ты сможешь оценить их важность и пророческое совпадение. – Рылеев откинулся на диване, смотря в упор на товарища. – На юге Васильковская управа взбунтовалась против своей Директории! Не хочет подчиниться общему решению о переносе восстания на двадцать шестой год! Муравьёв-Апостол сообщает нам – именно нам с тобой, – что не согласен ждать,