Все еще было тихо.
Отсутствие последовавших за появлением в избе мужчины криков и каких-либо иных шумов не могло его не радовать, однако и особенного успокоения не приносило.
«Да, что я в конце концов сделаю?!» – от досады Лель был готов по-детски притопнуть ногой, а лучше и вовсе пнуть какой-нибудь пень. Как назло, ни одного такого на глаза не попадалось.
Сомнения разрывали то, что могло бы называться его сердцем. Лель уже тысячу раз зарекся не лезть в дела смертных, если они не касались молитв о внимании соседа-кузнеца или помощи с мужским бессилием.
Это все куда проще и понятнее, чем убийства!
«Бах!»
Из избы послышался грохот, заставивший погрузившегося в собственные мысля Леля вздрогнуть всем телом. Мешкать было нельзя. В следующее мгновение он уже стоял на пороге распахнутой настежь двери, однако не смог сделать и шага в темноту сеней, тут же наткнувшись на того, кого ранее преследовал через всю небольшую деревню.
На поселение уже давно опустился вечер, однако того малого количества света, что лился из низкого дверного проема позади Леля, было вполне достаточно для того, чтобы осветить фигуру, стоя в узком проходе, казавшегося особенного здоровенным, средних лет мужчины, чьи глаза даже в темноте сверкали гневом, а руки сжимали немного погнутую ржавую кочергу:
– Что тебе здесь нужно?
Судя по тому, что мужчина не казался удивленным его внезапным визитом, а даже напротив, можно сказать, подготовлен к нему, остаться по пути незамеченным у Леля не вышло.
Не то чтобы убежденный в собственной рассеянности, которую не раз подмечали и его многочисленные братья, он рассчитывал на особый успех. Попытаться стоило.
– Иду, значит, мимо, слышу – упало что-то. Дай, думаю, зайду спрошу, все ли нормально. Вдруг чем помочь нужно, – Лель неловко развел руками, которые по своему обыкновению не знал куда деть во время разговора, тогда как его взгляд судорожно бегал по помещению в поисках того, чем можно было бы обезвредить противника.
Вид насупившихся бровей и руки, покрепче сжимающей кочергу, дал Лелю понять, что ответ не пришелся местному по вкусу.
К счастью, нападать тот также не спешил, а с сомнением рассматривал едва перешагнувшего порог Леля, очевидно, пытаясь прикинуть, что вообще может предъявить ему безоружный и значительно уступающий ему в размерах юноша.
На несколько мгновений сени заполнило молчание, а в остановившемся в районе головы Леля взгляде мужчины промелькнуло недоумение.
Венок.
Пожалуй, в сложившейся ситуации, без видимого повода нацепленный на голову венок полевых цветов, что и без того не редко вызывал вопросы, делал его вид и вовсе нелепым. Однако же снять его для Леля означало потерять чуть ли не единственную доступную связь с Правью.
Не сказать, чтобы перспектива не казалась со временем все более заманчивой.
«Бах»
Новый