Проснулся бедуин очень поздно. Он был настолько истощен, что не желал продолжать путь. Однако вспомнил он про мудрецов, о которых рассказывал ему ифрит, и отправился на их поиски, надеясь получить от них ответы на мучавшие его вопросы, а также понять заодно природу звезд. Впадая в состояние чрезмерной озадаченности, даже самому мудрому из нас не обойтись без помощи других мудрецов.
Первым делом решился он пойти на восток, на поиски так называемого Бодхисаттвы. Он не ведал о нем ничего, впрочем, как и о других названных ему мудрецах. Он не был даже уверен, что эти мудрецы ему помогут, лишь искры надежды подогревали его пыл, вполне достаточные для такого несчастного и донельзя отчаянного человека, как он. Следует заметить, что надежда эта лишь усиливает гнусно охватывающее отчаяние. Да и всякая надежда является основанием всякого отчаяния. Печально лишь то, что человек всегда имеет надежду, это словно какой-то защитный механизм нашего сознания, способствующий компенсации его сил для дальнейшего стремления к желаемому либо тому, чтобы он сложа руки ожидал чуда или волю случая. Надежда возникает в силу неудовлетворенного состояния – когда человек желает чего-либо, но не может этим обладать в сей же час в виду некоторых трудностей. И так как потребности человека неиссякаемы, то и надежда в нем живет постоянно. Думаю, нет смысла углубляться в размышления о надежде, достаточно того, что из вышесказанного исходит: коль есть у каждого надежда, то у каждого всегда будет и отчаяние.
Прошел уже день с тех пор, как скиталец начал свое путешествие к земле востока. Ночью скиталец мимоходом разглядывал Аз Буку, любуясь её превосходным светом. А на следующее утро увидел перед собой статую золотого Сиддхартхи Гаутамы. Он находился посреди пустыни и громоздился на тридцать метров в высоту. Бедуина настигло сомнение, что он вообще сможет с ним говорить. Ничего не оставалось ему делать, как попробовать поговорить с неодушевленным предметом.
– Извините, что прерываю ваш покой, просветленный, – обратился он. – Мне сказали, что вы мудры и можете помочь мне достичь истины.
Разумеется, в ответ стояла гробовая тишина. Но бедуин снова попробовал обратится к нему. И снова в ответ безмолвие. Бедуин попробовал подойти к нему и дотронулся кончиком своего указательного пальца, вследствие чего его сознание полностью отключилось, и он повалился на землю. Когда бедуин очнулся, то увидел перед собой Бодхисаттву, но он уже был нормального роста, без золотой окраски и, что самое важно, он был не был похож на статую.
– Приветствую тебя, скиталец, – снисходительно проговорил Бодхисаттва.
– Что со мной было? – спросил Скиталец.
– Ты попал в нирвану на какое-то время, это было необходимо, чтобы после ты смог созерцать меня в истинном обличие, иначе ты бы по-прежнему видел всего лишь статую.
– Почему же этот ритуал так необходим?
– Мое учение нельзя объяснить с помощью слов, мое учение нужно ощутить, – гордо произнес просветленный.
Бедуин чувствовал жуткую робость, поскольку был предельно обескуражен произошедшим. А ещё нагнетали мысли