– Жалостливый какой. Посмотри на его брюхо. Он уж с килограмм, а может, и того больше слопал, пока фарш готовили. Луковицу лучше ещё одну почисти.
Внимательней присмотрелся к коту. Действительно, он и так был здоровенный, всех котов в деревне гонял, а теперь его живот был похож на футбольный мяч.
Лук почистить – пять секунд.
– Папа, скажи, почему Генки Ерина кота Проходимцем зовут, а нашего Чумбокой?
Все сидели, делали пельмени молча, и я решил завести «светский» разговор. Больно скучно: зима, темно, керосиновая лампа…
– Проходимец, сынок, это вроде шутливого слова – разбойник, или непослушник. Наверное, будучи котёнком, он был непослушным: писал где не надо, корябался, кусался… Ну, вроде такого. Вот и назвали его так, по заслугам, видно… А Чумбока, брат, это другое дело. Ты, конечно, не помнишь, как мы на Колыме жили. На Стрелке, где ты родился. Как начальнику метеостанции, мне приходилось с проверками, как и здесь, ходить по точкам, чумам, стойбищам для сбора месячных данных для составления сводок. Так вот, в одном чуме в стойбище среди местных жителей жил наш русский метеоролог. Кот у него был, и звали его Чумбокой. Рыжий такой, здоровенный. Только там он всегда удирал от собак. Они в тех краях ездовые и всегда злые. Жизнь кота была незавидной. В чуме всю зиму не усидишь. В туалет, к примеру, надо. Выскочит на мороз, нужду справит, а здесь уже собаки. Он на чум. Собаки окружат чум, прыгают, лают, обезумев. Хозяин выйдет, разгонит псов, снимет кота и опять вовнутрь. Что это за жизнь? Летом полегче. Собаки разбредаются по тундре, занимаются самопропитанием. Ни одной кошки ни у кого нет. Один он только и был на всю тундру… В общем, задрали собаки того Чумбоку. Когда вот этот у нас завёлся, я и назвал его так же. Жизнь у него – лафа, против колымского бедолаги: кошек – сколько угодно, котов и собак сам дерёт. Неделями дома не появляется…
– Не знал, что он такой знаменитый. А как ты думаешь, папа, наш Чумбока лук ест? – Очищенная луковица всё ещё была у меня в руках.
– Нет, конечно. Хотя погоди. Иди сюда, помажем его мясом. – Отец взял фарш, сдобно смазал луковицу. – Давай верёвочку.
Я побежал в другую комнату, нашёл шпагат. Привязали луковицу.
– Давай поиграй с ним.
Работа остановилась: все с любопытством наблюдали за мной и котом. Сначала он луковицу на полу долго обнюхивал, потом осторожно полизал. С пола за верёвочку луковицу я поднял над его головой. Он потянулся. Луковица поднялась выше. Кот подпрыгнул, попытался ухватить лапой. Лапа соскользнула. Тогда он распустил когти. Когти соскальзывали. Луковица раскачивалась, он затаился и смотрел на неё, поворачивая за ней голову. Выбрал момент, взвился, зубами и когтями поймал её. Шпагат под тяжестью кота вырвался из моей руки.
Чумбока придавил луковицу к полу, вцепился в неё зубами, лёжа на животе.
Я потянул за шпагат:
– Отдай.
Кот яростно тащил луковицу к себе и шипел.
Мама встала, взяла ложку фарша:
– Гена, хватит кота мучить. – Положила мясо перед котом на пол. –