– На войне, дорогая моя, на войне, – отвечал Волков, поднимаясь по лестнице. Говорил он с девочкой с таким удовольствием, что про хромоту свою позабыл.
– А вы воевали с еретиками?
– О, – барон смеётся. – Да вы всё знаете! С ними, с подлыми. С ними.
– Все говорят, что вы их побили, – продолжает девочка.
– А как же, побил, конечно, побил. Со мною же был Господь, а с ними сатана! Как же могло быть иначе?
– А подарки мне привезли? – не унимается внучка. – Ну хоть какие-нибудь. Хоть маленькие.
– Урсула Вильгельмина, – упрекает её бабушка, что идёт рядом с ними. – Неужели вам мало подарков, что вам дарит отец и ваш дедушка Дитмар?
– Прекрасной даме, даже маленькой, всегда нужны подарки, – старый солдат продолжает улыбаться.
Он в этом гостеприимном доме, с этим ребёнком на руках отдыхает сердцем. И радуется тому, что находится почти в трёх днях пути от двора и ласки герцога.
***
Госпожа Клара прекрасно знала привычки своего именитого гостя. И полчаса не прошло, как в его покоях была установлена ванна, которую быстро наполняли водой, а пока ванна наполнялась, сам барон нанёс визит хозяину дома, который принял его по-родственному, в постели.
– Я готов вас порадовать, друг мой, – усевшись напротив кровати купца, со стаканом в руке говорил барон. – Мне удалось кое-что добыть в последнем деле. И я готов погасить все проценты по долгам за прошлый год.
Это и вправду была хорошая новость для Кёршнера, так как купец, по сути, выступал не только кредитором Волкова, но в некоторых случаях был ещё и его поручителем.
– Ах, как это кстати, – вздыхал ослабший от кровопускания Дитмар Кёршнер. – А то на прошлой неделе эти мерзавцы Мёльдениц уже приходили… Сидели тут… Всё спрашивали, как у вас дела, нет ли от вас вестей… Ещё всякое…
– Они, что, были грубы? – сразу насторожился генерал.
– О, нет, конечно… – отвечал его родственник. – Кто же осмелится сейчас плохо говорить о вас после ваших новых побед… Но всё равно… Это их противное: «Слышно что-нибудь от генерала?».
– Завтра же раздам все проценты; если вы не против, я поеду в вашу контору и приглашу их всех туда.
– Конечно, конечно, друг мой, пользуйтесь, – соглашался Кёршнер. – Я распоряжусь… Скажу моему управляющему, чтобы начал собирать ваших кредиторов на завтра. Прикажу ему приготовить хорошего вина и сыра к их приходу.
– Да, – кивнул Волков, – пожалуй, собакам нужно бросить кость.
– Мне бы самому всё организовать, – морщится толстяк. – Ах, как не вовремя меня скрутила эта болезнь.
– Это потому, что вы упрямец, – назидательно, по-родственному упрекает его барон, – вам и врачи, и жена, и я, и даже Его Преосвященство наш епископ говорил, чтобы вы покончили уже со своим чревоугодием.
– Ах, не говорите, дорогой родственник, – сокрушается Кёршнер, – сам всё