“Что привело тебя в мой опустевший дом, дитя?”
– Я иду к Святому престолу, – послушно рассказала Мойра, стараясь не глотать слова и не слишком теребить край свой оборванной юбки. – Чтобы испросить посмертный мир для человека, что умер у нас, в Пречистом. Его мать из других земель, и тело его земля не принимает, как должно.
“Слыхал я о таком, но сам не видал, не зрел. И что сказать тебе – не ведаю, Хор Святых в Святом Престоле лучше рассудит, то верно”.
– Я думала, может, тут кто на ночь меня приютит. Но кругом пусто, – немного вопросительно сказала она. Нет-нет, она не выведывает, не выпытывает. Ничуть.
“Печальны эти места”, – медленно ответил Святой и долго молчал. – “Все меньше и меньше живых ходило по этой земле с каждым годом, все больше людей уходило к Святому престолу, и Святых земля не рождала уже давным-давно. Последний год только двое живых было тут со мной, Старый Рото да Старая Крина, и один за другим сошли под землю. Мне время уходить к хору Святых уже давно пришло, но не мог я оставить своих стариков. А теперь некому дойти со мной до Святого Престола, бо древен я и тяжка мне ноша плоти.”
Мойра могла сказать, что Святой Гаало в самом деле был древним, как время. Узоры на его уборе были другими, и сетка, покрывающая тело, истончилась, местами зияли прорехи, и в украшениях тут и там недоставало камней – были видны следы починки, и то, где оправы уже погнулись и поломались безвозвратно. И если местная земля не рождала Святых много поколений, то понятно, почему Святой Гаало оставался на своем посту так долго, и понятно, почему люди уходили отсюда в поисках более благословенных мест.
Простая история Святого, который оставался на своем месте, чтобы не бросать людей, и который теперь оказался заперт в плену ослабевшего тела, почему-то отдавалась в душе Мойры грустью и сопереживанием. Все равно что брошенный хозяевами дряхлый пес, Святой Гаало только терпеливо ждал, когда дух его окончательно оставит тело, не надеясь на счастливое воссоединение в Хоре Святых.
– Я, хоть не твоей земли, – начала Мойра неуверенно. – Я могу пройти с тобой до Святого Престола. Я все равно туда иду.
“Я замедлю путь твой весьма, бо слаб я и истаял”.
– Я не боюсь этого.
Скорее, если подумать, было для Мойры большое благо в том, чтобы идти со Святым Гаало, а не одной. Медленно ли, быстро ли – но кто решится напасть на нее, обвинить ее, если она сопровождает Святого в его последнем пути?
“Будь по сему”, – после молчания ответил Святой. – “Как тебя зовут, дитя чужой земли, становящееся дитем земли моей?”
То есть, он ее … принимает в свою деревню?.. Ее ведь изгнали. Не должна ли она сказать ему об этом?
– Мойра я, Святой Гаало. Мойра из Пречистого.
“Я слышу на тебе тайну, и слышу на тебе грех. Но твоей грех не велик, а отчаяние огромно. Не печалься, бо ты найдешь искупление и за того, кто тревожит твои мысли”.
“Завтра