– Обещаете?
– Обещаю.
– Знаете, – медленно начала Мими, словно говоря сама с собой, – было бы хорошо, если бы вы увидели Марту. Мне хочется узнать, правда ли она так красива, как она нам с мамой всегда говорила. Ведь ни я, ни мама ничего в этом не смыслим. В общем мы никого, кроме неё, толком и не видели. Мы просто взяли и поверили Марте. Но вдруг на самом деле…
Мими осеклась на полуслове, будто только сейчас поняла, что не одна. Она с опаской посмотрела на Зигмунда, как будто пытаясь понять, что он слышал из того, что она говорила. Зигмунд молча улыбнулся, стараясь успокоить не в меру чувствительную девушку. Мими тряхнула головой.
– Значит, обещаете, да?
– Я же уже сказал, что зайду. Как только будет время. Всего хорошего.
Зигмунд повернулся и уже сделал несколько шагов, как его остановил голос Мими.
– Вы даже не спросили, в какой квартире мы живём!
– Но я же видел, откуда ты вышла. Вон та дверь, – указал он пальцем в другой конец коридора.
Мими отрицательно покачала головой.
– Нет, не та, а та, что рядом с ней. Оттуда я вышла. Но это не имеет значения, потому что это всё равно не наша квартира. Я выходила от старушек Хватских, хотела помочь им со стиркой. Они обе такие беспомощные, нам с мамой часто приходится им помогать. Видите, сколько у них всего набралось?
И Мими вытянула, насколько ей позволяли руки, грязные тряпки.
– Ах, вот оно что, – протянул Зигмунд, взглянув на нестираное бельё. – В таком случае покажи дверь вашей квартиры.
– Она последняя по коридору, справа, – махнула рукой Мими.
– Хорошо, я запомню. До свидания, – сказал Зигмунд, но та стояла молча, глядя на него, не произнося ни слова.
Зигмунд повернулся и пошёл к лестнице. У входа на лестничную площадку он ещё раз обернулся и увидел, что Мими стоит всё на том же месте и пристально смотрит ему вслед. Он улыбнулся, но на её лице не дрогнул ни единый мускул. Она словно бы уснула стоя. Пожав плечами, Зигмунд вышел из коридора и стал подниматься наверх.
Миновав лестничную площадку, он оказался на втором этаже. Зигмунд ожидал увидеть перед собой такой же длинный, узкий коридор, какой он видел на первом. Но здесь всё было иначе. Перед ним были только две абсолютно одинаковые двери, на каждой из которых висело по табличке с номером тридцать семь. Зигмунд остановился, удивлённо глядя то на одну, то на другую дверь.
«Что ещё такое? Какая-то шутка, что ли? Почему здесь две тридцать седьмых двери? И почему здесь нет больше дверей?».
Устав от странностей этого дома, он просто взял и постучал в ту, что была справа.
«В конце концов, – подумал он, – даже если я ошибся, в этом нет ничего страшного: второй раз уже не ошибусь».
Дверь открыли так быстро, будто бы с той стороны уже давно ждали его стука. Зигмунд даже вздрогнул от неожиданности. Из открытой двери повеяло сквозняком. В дверях стояла женщина, державшая за руку плачущего ребёнка. От её неприветливого, пристального взгляда Зигмунд несколько растерялся.
– Чего вам? – спросила