–Иваныч, – объяснила Агата. – Он тебя выбрал. На замену Игорю.
В другой ситуации такая новость стала бы приятной неожиданностью, но сейчас голос Агаты заставил меня вздрогнуть, а лицо ее в свете луны на миг показалось мертвым.
– То есть, как выбрал? – поежился я, боязливо взглядывая на нее.
– Как будто ты до сих пор не понял, – ответила Агата все тем же нехорошим голосом.
В растерянности я выхватил трубочку из ее рук и затянулся в третий раз.
– Ты сам пришел, – говорила Агата, и тревожное, тоскливое чувство помимо воли овладевало мною. – Сам просил, даже когда тебе отказывали. Не сдавался, если не получалось. Не спасовал, когда на тебя давили. Был и наглым, и настойчивым, и проникновенным… Словом, ты тот, кого он искал: прирожденный авиатор и авантюрист. И деваться тебе некуда.
Агата помолчала и добавила неожиданно буднично: «Хорошо хоть, что твой велосипед забрали. А то пришлось бы здесь бросить».
– Это почему еще? – Я все больше нервничал.
– Потому что отсюда ты все равно не уйдешь.
Я вскочил. Мне вдруг стало трудно дышать. Колени затряслись, и сердце забилось так, что я не на шутку испугался.
– Почему? Почему не уйду? – воскликнул я, сделал шаг в сторону дороги и остановился.
Темнота вокруг была бескрайней. Лунный свет пронизывал ночь, раздвигая ее до размеров вселенной, и близкая дорога казалась недосягаемой. Ночные тени и пятна лунного света сплетались в причудливый лабиринт, кружили голову, затягивали. Чтобы не сгинуть в нем бесследно я снова опустился на землю рядом с Агатой.
Меня била дрожь. Я обхватил колени и раскачиваясь вперед и назад уставился в пространство.
– Что меня ждет? Агата? Что?! Во что я вляпался?!
– Мне жаль, Йорик, – слышался голос Агаты откуда-то издалека. – Я пыталась помочь, но ты не слышал.
– Постой, – бормотал я. – Когда я говорил с Цыган… с Виктор Иванычем, тогда, у самолета… ты же была там! И сама мне кивала, чтобы я летел. Еще улыбалась… И после полета просила остаться…
Ночь вздохнула.
– Йорик. Если бы ты хоть немного бы наблюдательнее, то увидел бы, что я не кивала, а… прости… мотала головой, чтобы ты не лез в самолет, а уносил ноги подобру-поздорову. И не улыбалась, а шептала: «Уходи». Но, по губам ты не прочел, а действовать более открыто… зная, что со мной будет, если они догадаются… Хотя, по большому счету, это не важно. Потому что ты сам напросился. Сам предложил помощь. Сам сказал, что он может тобой распоряжаться. И Цыган принял твое предложение. Он с самого начала заметил тебя, и весь день наблюдал.
Агата помолчала.
– Перед крайним вашим полетом Цыган просто ломал комедию. Он хотел убедиться окончательно, – и убедился.
– Но зачем ты не дала мне уйти потом? – допытывался я. – Зачем остановила?
– Потому что было уже поздно, – вздохнула Агата, словно бы разъясняя урок нерадивому ученику. – Если бы ты попытался уйти тогда, это плохо закончилось бы.
Теперь я прозрел.
Конечно! Группа