Под руководством Аркадия я выполнил несколько разворотов, покружил над пустырем, старым городом и снова вернулся к пустырю.
Аркадий оказался невозмутимым, флегматичным человеком, которому было, кажется, все равно, летать или сидеть на земле, пилотировать самому или отдать управление новичку-перворазнику.
Время от времени он доставал ядовито-красный термос, расписанный аляповатыми цветами, пил из крышки, зевал и поглядывал за борт.
Вместо положенного одного круга мы сделали три, и выскочив из кабины после посадки я тотчас же снова занял место в хвосте очереди.
Когда я подошел к палатке в четвертый раз, день уже клонился к вечеру. Аэропланы были на земле, и последние пассажиры отбывали с пустыря.
Агата посмотрела на меня с интересом.
– Вы который раз уже летите?
– Третий, – соврал я.
– Не знаю, согласятся ли наши вас снова катать, – сказала Агата. – Вы уже четвертый раз летите.
– Ну пожалуйста, – просил я. – Если нужно, я заплачу. У меня с собой нет, но я из дома привезу. Честно!
Тем временем Виктор Иванович выбрался из кабины: «Шабаш!»
У меня упало сердце
– Виктор Иванович! – позвал я и подбежал к аэроплану. – Виктор Иваныч, можно мне еще слетать?
Пилот посмотрел на меня пристально: «я тебя, кажется, сегодня видел. Летал со мной?»
– Летал…
– Ну, и? –спросил он, доставая сигареты из кармана своей летной куртки. – Чего-ж ты хочешь тогда?
– Летать… научиться… – пролепетал я и, ограждая себя от возможной иронии, добавил: «я с Аркадием летал… и уже получается…»
Аркадий, который возился у своего аэроплана, молча кивнул.
Виктор Иванович иронизировать не стал, а лишь развел руками: «нет, я понимаю, но на сегодня мы закончили, товарищ. – И закурил. – Мы вообще только по разу катаем, – добавил он. – Так что, считай, тебе и так повезло».
– Ну Виктор Иваныч…
– Вот в следующий раз прилетим, – тогда и попробуешь.
– Виктор Иваныч, я заплачУ, если нужно!
– Не в том дело, – ответил пилот устало. – Нам ведь еще машины чехлить, вещи собрать, да и вообще… ужинать! – Он похлопал себя по объемному животу. – Целый день кружили!
– Пожалуйста, Виктор Иваныч! – упрашивал я. – Вот, вам Аркадий скажет, – я уже почти научился посадку…
– Аркаша! – нахмурился Виктор Иваныч. – Что еще за посадка?
Аркадий пожал плечами: «Он сам попросил…»
– Я те покажу – «попросил»! Хочешь, чтобы он аэроплан разложил?
– Да я не разложу…
– Все, все, товарищ, – не соглашался Виктор Иваныч. – В авиации главное – это порядок. А так каждый если будет что хочет делать, то никакой авиации не останется. Все! – Он рубанул рукой воздух. – Утром летаем, днем летаем, а вечером – отдыхаем. – И, развернувшись, пошел к палатке.
Я был