Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества. Анна Марианис

спокойствием и еще более редким качеством искренней доброжелательности по отношению абсолютно ко всем людям, вне зависимости от того, как относились к нему они сами. Даже зная моральную природу своих врагов и будучи осведомленным об их кознях, Рерих никогда не опускался до каких-либо мелочных личных чувств по отношению к ним. В конце концов эти бесконечные терпение, мудрость и доброжелательность художника покорили даже М. Боткина. Как писала З. Фосдик, «[Н. К.] говорил о Боткине, что тот после 17-ти лет вражды к Н. К. однажды пришел к нему и сказал: «Вы мой друг и всегда были им». И это была истинная победа».[173]

      Конечно, в первые годы работы художнику было особенно трудно переносить интриги и сплетни враждебно настроенных чиновников и наиболее консервативной части преподавателей школы ИОПХ. Немалую психологическую поддержку оказывала ему в тот момент любимая жена, Елена Ивановна. В своем дневнике Зинаида Фосдик под впечатлением рассказов Николая Константиновича о работе в школе ИОПХ писала: «В тридцать лет Н. К. был уже директором Школы [Общества Поощрения] Художеств. Пришлось ему перенести много интриг и неприятностей. Бывало, на собраниях [совета] директоров он сидел и молчал, все слушал, все переносил, а как приходил домой – ей (Елене Ивановне. – Авт.) до трех часов ночи приходилось его успокаивать, пока он ей все рассказывал, не скрывая перед ней своих огорчений и волнений».[174]

      Но несмотря на сопротивление консервативно настроенных чиновников и части учителей, Рерих настойчиво проводил свою линию в руководстве школой ИОПХ, шаг за шагом упорно реформируя ее и возвращая ей былое (утраченное во время директорства Сабанеева) значение в культурной жизни Санкт-Петербурга и всей страны.

      То, что школа ИОПХ была действительно уникальным учреждением в России, Рерих не раз отмечал в своих воспоминаниях: «…школа Общества Поощрения Художеств всегда оставалась истинно народною школой. Она была вполне доступна и по дешевизне обучения, а кроме того, у нас бывало до 600 бесплатных учащихся. Кроме того, никакие ни сословные, ни расовые отличия не служили препятствиями. Без преувеличения можно сказать, что в буквальном смысле рядом с великим князем трудился рабочий какого-нибудь завода. И программа школы никого не стесняла, ибо каждый совершенно свободно мог избирать и совершенствоваться в тех предметах, которые ему были ближе и нужней».[175]

      Реформирование школы Рерих начал с обновления преподавательского состава. В школу были приглашены преподаватель Академии художеств Матэ, давний друг Рериха А. Рылов, Билибин и другие преподаватели. Новые педагоги принесли с собой другие, более прогрессивные методики преподавания и иное отношение к своим ученикам.

      Реформы коснулись и учебной программы, а также структуры школы. Классы керамики, резьбы, живописи по стеклу и рукоделий были превращены в мастерские, в которых учащиеся теперь не только постигали основы прикладного искусства, но и превращались в настоящих мастеров – создателей произведений