– Да, – согласился Вогтоус. – Но откуда ты знаешь, что завтра твое отношение ко мне не изменится?
– Я не чувствую перемен.
– У тебя низкая чувствительность к переменам. А ты уже не такая, какой была утром.
– Да я и разговариваю с тобой только потому, что темно и что ты такой странный тупица, что я за человека тебя не считаю. Значит, это все равно что я сижу одна и болтаю сама с собой.
– Какая разница, кем ты считаешь меня, если при этом ты позволяешь мне подойти к тебе ближе, – без обиды ответил Вогт, и Наёмнице вдруг пришла в голову тревожная мысль, что, каким бы простачком он ни казался, каких бы нелепостей ни произносил, он может оказаться умнее ее во много раз. Может, даже опасным.
– Ты никогда не замечал, что просто в тепле, исходящем от человеческой кожи, есть что-то омерзительное? – спросила она чтобы хоть как-то оттолкнуть его. В конце концов, она действительно так думала.
Луч солнца упал на ее колено, и она увидела полосу грязи на нем.
Ночь кончилась.
Наёмница вскочила на ноги и только тогда ощутила, как затекли ее мышцы.
– Мы проговорили всю ночь!? Рассвет! – выпалила она. Она представила, как веревка обхватывает шею, и ее заколотило от страха. Никогда прежде жизнь не казалась ей такой важной, такой необходимой. – Не-е-ет!
– Ничего страшного, – улыбаясь солнцу, успокоил ее Вогт. – Мы все делали правильно. Ну, почти все.
Со стороны зала, из-за двери, послышались хриплые голоса и звяканье ключей.
– Они сейчас будут здесь, – прошептала Наёмница, вжимаясь в стену.
– Это только Игра, – Вогт подошел к зарешеченному окну. – Вначале всегда легко.
Наёмница в ужасе смотрела на дверь. Ключ со скрежетом повернулся в замке один раз и застрял. С той стороны двери ругнулись.
– Иде-е-ем, – позвал Вогт как-то странно.
Наёмница обернулась и увидела его ноги, исчезающие в маленьком оконце в стене камеры – как он умудрился протиснуть в оконце свое пухлое тело было вне ее понимания. Оконная решетка лежала на полу.
Вогтоус глухо шмякнулся с другой стороны.
– Давай, – задыхаясь, поторопил он. – Здесь мягко падать, здесь куст.
Ключ издал скрежещущий звук, с усилием проворачиваясь во второй раз. Наёмница совершила резкий, ловкий прыжок из тех, что неоднократно спасали ее от смерти. Ей царапнуло грудь, живот, ноздри втянули показавшийся одуряюще свежим воздух, и, группируясь