– Нет, – серьезно ответил отец Жак. – Я так не думаю. Но ты очень неосторожен, мой мальчик. Понимаю, почему ты отправился в ночной клуб. Но не стоило связываться с этой женщиной.
– Да уж… начните тогда с того, святой отец, что мне не стоило пить… вернее, хлестать в баре виски.
– Я не хочу читать тебе сейчас проповедь, понимаю, что ты не за этим пришел… но мне правда не все равно, что с тобой происходит… сын мой.
– Вы замечательный духовный отец.
– Спасибо. Но я так не думаю.
Анри горько усмехнулся.
– А проповеди меня еще ждут в безмерном количестве. Когда вернутся родители, и сестры доложат им о моем плохом поведении. Мать неустанно, с утра до ночи, будет рассказывать, какой я грешник и как несладко мне придется в аду. Хотя никто уже не верит в ад с чертями и сковородками.
– Ад внутри нас, – негромко произнес отец Жак, и прозвучало это с такой болью, что чуткий юноша сразу же понял – в его устах это не просто фраза. – Луиза… твоя мама… слишком… как бы это сказать… перегибает палку.
– Это мягко сказано! – вновь вспылил Анри. – Мадам Делоне –фанатичка. Это болезнь, а не вера.
– Мне кажется, ты слишком суров к родной матери…
– Скажите еще, что непочтителен… Хотя да, очень непочтителен. А вам сейчас просто грублю. Простите, отец мой.
– С тобой и правда что-то происходит, Анри. Я вижу. По глазам… Просто успокойся сейчас. Понимаю, что тяжело, но попробуй. Однако же… ты разделяешь фанатизм и пылкую веру?
– Это разные вещи.
– В чем же главное отличие?
– Горячо верующий человек готов отдать за Бога собственную жизнь. Фанатик – чужую.
Отец Жак отвернулся, и Анри не увидел, как он изменился в лице.
– Значит, – проговорил кюре сдавленно, – ты считаешь, что твоя мать могла бы пожертвовать кем-то? Хотя бы тобой.
– Не знаю, – устало ответил Анри. – Меня она не любит. Просто не любит, и все. Такое бывает. И отец тоже… А сестры – те вообще ненавидят. В общем, – он вновь невесело усмехнулся, – все меня не очень-то жалуют, святой отец. Кроме вас.
– Во мне ты можешь не сомневаться, – кивнул священник. – А что до других… мы не способны читать в чужой душе. Кто знает…
– Не утешайте меня, пожалуйста. Я привык. И, в конце концов, у меня есть друзья. А это очень много!
– Хорошо, что ты так думаешь. Но как быть со всем остальным? С твоим виденьем? Что ты чувствуешь?
– Что это сродни откровению. Во время Великой революции была полностью уничтожена младшая ветвь рода Делоне. Вроде бы последними погибли женщина и ребенок. Женщину звали Женевьевой, уверен, что именно она была в моем видении. А человек по имени Жозеф – явно представитель старшей ветви. Ему удалось эмигрировать, а после Реставрации вернуться и полностью восстановиться в правах. Мой прямой предок… как же все это странно!
– Я помолюсь за тебя, как ты и просил,