Я, нацепив маску неприступного высокомерия, всегда шествую с центрального. Если Яна наблюдает сверху, то видит мою лёгкую и уверенную походку модели, не догадываясь, какие кошки в этот миг скребут у меня на душе…
Я попадаю в огромный холл, за ним по широкому переходу – в свою комнату в северном крыле первого этажа. Не спеша раздеваюсь, достаю из бара «Бейлиз», плюхаюсь в кресло на веранде и начинаю потягивать ликёр, глядя на любимый сад – цветущий и шумный, или тихий, засыпанный снегом. Здесь, как на собственном островке, можно грустить, вспоминать, плакать, надеяться, строить планы. Смотреть на ливень или капель, солнце или луну. Они не войдут и не помешают. Они никогда не трогают меня.
Слабое течение воспоминаний вдруг остановилось, зацепившись за одно важное обстоятельство.
В последнее время я приезжаю в Щепнёво только после ссор с Алексом.
И семнадцатого января я могла оказаться там, только если эта ссора произошла.
…Но убить незнакомого человека я не могла ни при каких условиях и обстоятельствах!
Или могла?..
Глава четвёртая
22.05 – Вероника. 00 минут 00 секунд.
Даже если предположить, что весь этот ужас действительно произошёл со мной, то очень странно, что первой я позвонила Веронике.
Я не очень дружна с Вероникой: она моложе на пять лет, ей всего двадцать, и в голове у неё ветер. Учёбу в престижном юридическом институте она бросила после первого семестра. Махнула в Индию, изучала каких-то богов, ритуалы, таинства… Потом вернулась и снова болтается без дела – благо отец оплачивает все её прихоти. Впрочем, мне ли говорить об этом, ведь меня он тоже содержал до самого замужества, да и сейчас время от времени подкидывает деньжат, а Ива и до сих пор почти полностью находится на его довольствии. Конечно, мы обе что-то зарабатываем – Ива в риэлторской фирме, я в модельном агентстве, – однако мы привыкли к совершенно другим доходам и не гнушаемся отцовскими деньгами.
Но мы хотя бы не бьём баклуши, а что касается Ники, то в голове у неё полная мешанина.
Ей кажется, что она видит вещие сны. На самом деле сны никакие не вещие – она рассказывала мне о них. На мой взгляд, они как лоскутные одеяла, скроенные из не связанных друг с другом образов, однако Ника упорно притягивает их якобы символический смысл к разным событиям своей жизни.
Чем дальше, тем сильнее пучина магии и чародейства затягивает малышку. Теперь Ника пытается гадать, ясновидеть и прорицать.
Насколько это занятие успешно, не знаю, но у неё уже сложилась своя клиентура из суеверных тётенек предпенсионного возраста.
От меня всё это очень далеко, я модель и учусь на актрису, не верю в мистику и не разделяю Никиных увлечений.
Однако первый звонок с моего телефона в ту ночь поступил именно ей.
Пожалуй, это можно считать царапинкой несоответствия.
Если бы звонила действительно я, то из всех сестёр я, вероятнее