– Так-то, если сложить дебет с кредитом, баронесса, может, и не такая уж змея. Не самую плохую участь выхлопотала для падчерицы. А то, что ещё и с пользой для себя – так это не самое бесполезное качество. И мы его ещё обязательно используем. Для меня и барона она, конечно, напрягаться не станет. И, вероятно, даже для Тео. Но уж ради себя-то попу оторвёт. Надо только разобраться в каком направлении.
Я задумалась о Лауре, вспоминая и сортируя всю скопившуюся на сей момент информацию о ней.
Молодая женщина, дочь зажиточных родителей – купчиха по-русски. Наверняка, малохольная мамаша, рассчёсывая роскошные косы дочки-красавицы, с раннего детства внушала девочке мысли о принцах и прелестях дворцовой жизни. (Ну, условно говоря.)
Но, видимо, принцы всё никак к ногам не падали, а замуж выходить давно было пора. ( Насколько я помню историю – девочек в эти времена замуж выдавали довольно-таки рано. А Лаура окольцевалась, судя по возрасту Тео, только годам аж к двадцати.)
Поэтому, в конце концов, согласились и на барона. Однако, к тому моменту все молодые особи этого статуса, очевидно, уже закончились – разобрали менее привередливые невесты. Пришлось довольствоваться тем, кто остался – немолодым уже вдовцом, отцом Таис. Какая уж тут любовь-морковь?
А по факту ещё выясняется, что от баронства осталось одно название – розовые мечты о богатой жизни рассыпались в прах.
– И чего ж ты лапки-то свесила? – мысленно поинтересовалась я у мачехи, - Ну ничего, я тебя ещё заставлю тряхнуть родительскими генами.
Можно было бы объявить "потерявшей маму" мачехе войну миров. Но мне, по здравому размышлению, показалось это не правильным.
Во-первых, я в любом случае не проживу в этом доме всю заново дарованную мне жизнь. Но здесь останется Тео. И этот дом должен стать для него как минимум сытым и тёплым. К тому же функционировать в этом ключе и без моего присутствия.
А ситуация такова, что барон от дел самоустранился. Выходит, что полномочия он имеет, но не имеет амбиций, хватки, да и, прямо скажем, желания вытаскивать своё наследство из болота.
Марлен, конечно, имеет желание помочь и тащит на себе всё подряд. Но какие полномочия у служанки? Так что надежды здесь ни на кого нет.
Ни на кого, кроме, как ни странно, Лауры. У неё есть и хватка, и возможности. Это во-вторых.
Да-да. Поразмыслив, я поняла, что не так уж она безнадёжна, как показалось на первый взгляд. Хотя Лаура и сама пока об этом не знает. Ничего, мы и просветим, и научим, и поможем, и пинка, в случае чего, дадим. А войну… Ну что, дурное дело – не хитрое. Объявить – много времени не надо. Ломать – оно, знаете-ли, не строить.
Я думала об этой молодой женщине и понимала, что она кто угодно – избалованная девочка со внушёнными в отчем доме эфемерными идеалами