– Что ж в нём такого примечательного? – насторожившись, рискнула уточнить я.
– Очень уж он от наших отличается. – помешкав, уклончиво ответил мой собеседник.
– Да жирует наш староста. – не выдержав, с прорвавшимся возмущением высказалась женщина.
Дальнейший разговор с крестьянской парой прояснил ситуацию. Сезар Симоно (так звали дядьку) уже не скрывая досады, с некоторым упрёком поглядывая на меня из-под кустистых бровей, прямо и открыто описал всю нездоровую ситуацию в селе.
– А на дальнем краю какой год почему поля простаивают, а? – горячился он, – их бы вон семейству Бушар отрядить – их полный дом народу, а землицы с гулькин нос. Базилю нашему, вишь ли неугодили. Да и Пьеру Дери не помешало бы. Он работящий – быстро надел в порядок приведёт. И людям детишек полегче кормить станет, и казне прибыток. А то налог плати, а с чего его высосать-то?
– А вон в том доме на окраине вдова с малым живёт. – подхватывала его жена, – А корова зимой издохла. Помочь бы им. Мы уж всей деревней подсобляем, как получается. Так может какую животинку бы выделить? А то у старосты целое подворье, а Диан с сыночком с хлеба на воду перебиваются…
После разговора с четой я не поленилась – проехала посмотреть на дом Базиля. Разговаривать с ним не стала. Не сейчас и не мне надо будет это делать. Но внешний вид, не побоюсь этого слова, поместья деревенского головы впечатлил и окончательно расставил все точки над "i".
В общем, здесь ситуация была диаметрально противоположной Фуркево, но ровно с тем же результатом для баронской казны.
Налог местный староста, видимо, собирал с излишком, только большей своей частью он оседал в бездонном кармане самого старосты.
Со слов жителей я узнала, что приходилось "бедолаге" кормить еще и двоих зятьев. Не слишком работящих, зато здоровых подраться и с неугодными расправиться. Да и урезанием земельного надела в свою пользу Базиль Марион ( на ум тут же пришёл "Буратиновский" кот Базилио) быстро склонял людей к молчанию.
– Да-а, народ здесь и в самом деле не жирует.– размышляла я по пути домой, - В связи с удалённостью от хозяйского имения, в Белем сто лет уже не ступала хозяйская нога. Чем беззастенчиво пользуется деревенский голова. А вот этот самый бородатый мужик, с которым я беседовала, кстати, знает про свою деревню, кажется, всё. От и до, как говорится. Да и идей сколько дельных высказал. Вот его бы в старосты и назначить. И дело бы на лад пошло.
– Остаётся самая малось. – невесело усмехнулась я своим мыслям, – Заставить Лауру включить мозги и шевелиться.
Домой вернулись уже к ужину. (Хорошо, хоть догадались взять с собой в дорогу узелок с перекусом.) Перед самым домом шепнула уводящему лошадь Бернару, чтобы передал своему отцу мою просьбу установить каркас в спальне брата, пока я уведу его на кухню.
Встречать нас выбежал хохочущий Тео. Предметом его веселья оказалась деревянная игрушечная лошадка на палке, которую для мальчишки �