– Хоть бы одна сука подошла. Хоть бы кого встретил, – дрожащим от волнения голосом молвил он, возвращаясь в купе.
Пока поезд, неспешно стуча колёсами, ехал по Станице, увозя нас прочь в неизвестное будущее, Андрюха успел немного рассказать о своей прошлой жизни и показать нам школу, а также парк, где с девчонками гулял. А потом он замкнулся в себе и до вечера ни с кем не разговаривал. Досадно и обидно.
С одной стороны, Андрюху жалко, а с другой можно позавидовать тому, что он увидел родные края. Мы все давно не были дома, а об отпуске можно было только мечтать.
Те счастливчики, кого все же отпустили в отпуск, обратно в часть не вернулись. Исключением был только повар Данила, то есть Данилов Артем из Челябы. Он единственный, кто отгулял свой отпуск и вернулся на службу как и положено. А из-за тех козлов, кто не вернулся, нас даже в увольнения перестали отпускать. Я даже забыл, как выглядит увольняшка. Что это такое и кто ее выдает.
Увольнительных дней в части не было, зато самоходы были более чем доступными. Уходили из части целыми отделениями и, на несколько суток. Я, например, умудрился на сутки из Тулы смотаться в Москву, но это уже отдельная история.
Однако, ни один самоход не сравниться с законным увольнением. И я не знаю, как бы поступил на месте Андрюхи. Возможно я, или кто-нибудь другой, в тот момент, когда поезд тронулся, вместо того, чтобы запрыгнуть в вагон, ломанулся бы прочь. Один только Андрюха знает, что его удержало от дезертирства.
Транзит через станцию «Кавказская», был замечателен еще и тем, что Пескарь, пока поезд стоял у вокзала, умудрился поменять у прохожих три, сэкономленных нами, банки консервов на бутылку водки. При этом ему удалось совершить выгодный обмен, выдав одну из банок, в которой была рисовая каша, за банку с говядиной. Ведь банки с кашей были без этикеток и по внешнему виду, для незнающего человека, не отличались от банок с тушёнкой.
Вечер удался и всё наше купе, быстро охмелев, дружно подбадривало загрустившего Андрюху. Но хмельное настроение быстро закончилось, и мы снова едим в неизвестность, погрузившись с головой в свои мысли.
2 ноября.
Мы уже где-то близко. Проехали какой-то опасный мост. А перед тем, как его проехать, поступила команда надеть бронежилеты и лечь на пол. Все окна в вагоне занавесили. Но для чего это было сделано, я так и не понял. Всем известно, что в армии команды не обсуждают, а выполняют точно и в срок. Хоть занавески на окнах и были плотно задернуты, мне все же удалось выглянуть на улицу. Только вот, к великому разочарованию, кроме мелькающей металлической конструкции моста, я ничего не увидел. А перед этим, взводный по секрету сказал мне, что мы въехали в Чечню.
– Разведка донесла – наш поезд ждут боевики. – словно заговорщик, прошептал мне на ухо он, и много значительно добавил, подняв к верху палец. – Могут напасть!
– А