За дверью в прихожей, было сумрачно, прохладно и тихо. Тише, чем в подъезде. Сразу за входом на полу, слева под зеркалом и вешалкой, стояло несколько пар уличной обуви и пара домашних тапок. Здесь же у стены стояла длинная обувная ложка с набалдашником в виде ржущей лошадиной головы. На вешалке висела то ли куртка, то ли пальто, сразу было не понятно. Брянцев не стал тут сильно осматриваться и прошел дальше.
Квартира, в которой обитал пропавший Коржов, была однокомнатной с маленькой кухней и не отличалась изысканностью обстановка. Она казалась пустой и необитаемой, хотя пыли нигде не было видно. В кухню Алексей заходить не стал, так как было достаточного одного взгляда от входа, чтобы понять, что там искать нечего. А в комнате, его внимание сразу привлек, лежащий на кресле, книжный пухлый томик в кожаном переплёте. “Ну, что ж, раз хозяев нет, то можно и не стесняться” – подумал про себя Алексей и подхватив книжку, плюхнулся в кресло.
Открыв книгу, Брянцев обнаружил, что это был ежедневник, весь исписанный мелким аккуратным почерком. А когда он перелистнул страницы, то из них вывалилось несколько фотокарточек. И в этот момент, Алексей проявил превосходную реакцию, поймав, устремившиеся в низ, фотографии, зажав их между коленями.
Это были квадратные фотоснимки, сделанные камерой моментальной фотопечати типа “Палароид”. Всего было пять или шесть снимков с изображением незнакомых для него людей. Все кроме одного, на котором была изображена девушка.
В 80-90-х годах прошлого столетия такие фото были довольно популярны и в семейном альбоме Брянцевых хранилось немало подобных фотоснимков. На этих фотографиях, родители Алексея были еще совсем молодыми, и, наверное, моложе, чем сам он сейчас. И, если бы это было фото какой-нибудь незнакомой Брянцеву девушки, то он скорее всего, запихнул бы его и другие фотографии, обратно в страницы ежедневника, а сам ежедневник отложил бы в сторону за ненадобностью. А вскоре и вовсе забыл бы о нем. Но, на фотоснимке была запечатлена Евгения Перевалова и это обстоятельство, мягко говоря, смутило Алексея. На фотографии, у Евгении были те же, большие зеленые глаза, смотревшие на Брянцева с таким же позитивом, как и утром при последней их встрече. И что это была именно Евгения Перевалова, Алексей даже не сомневался. Не найдя какого-либо объяснения этому обстоятельству, он взял, уже отложенный в сторону, ежедневник, в надежде, что найдёт на его страницах, хоть какую-нибудь информацию. Фотографию Евгении, Брянцев машинально запихнул между страниц ежедневника, а остальные фото бросил рядом на стол. Затем, расположившись по удобнее в кресле, Алексей сам не заметил того, как целиком погрузился в чтение рукописного текста, который начинался с даты, но без указания года, как-то так: “21 октября. Уже третий день живем в поезде. Едем на Северный Кавказ, а куда именно держим курс,