Архонт владел шестью языками и слыл за человека с образованием не хуже всаднического. Константин давно переманивал опциона к себе, но тот скромно отказывался. Архонт говорил, что не пристало солдату предавать командира из-за мешка с деньгами. Уговоры учащались, обещания становились радужнее. Но приказа пока не поступало. Кустодиан знал, что золото однажды победит принципы опциона, и максимально оттягивал сей момент.
– Хвала богам, что ты оказался рядом
– Куда так мчишься, Кустодиан? – произнёс Архонт.
– Есть поручение. Попрошу тебя об одном одолжении.
– Что-то серьёзное?
– Я скоро уплываю в Грецию. Не знаю, на какое время, но в Риме ещё долго не появлюсь. Думаю, скоро нас переведут на западную границу. Тебя назначат центурионом вместо меня, а на твоё место поставят нового опциона. Пропретор всё знает. Теперь все сборы и донесения на тебе.
Архонт отложил щит и недовольно взглянул на Кустодиана.
– У тебя появилась веская причина для отъезда из лагеря? Вчера меня призвал Август. Он ставит меня на место царского вередария. Сегодня заявляешься ты и говоришь, что пропретор меняет нас местами. Как это понимать?
– Значит, ты теперь личный нарочный самого императора? – Кустодиан многозначительно посмотрел на соратника. – Тогда мне придётся ещё раз поговорить с Домицианом. Высокое жалование оказалось желаннее?
– Не в жаловании дело, Кустодиан. Как я могу ослушаться приказа Августа?
– Разве он не давал тебе выбор?
– Давал, но я уклонялся. Теперь меня взяли силой.
– Ему нужен возле себя надёжный человек, который способен совмещать стилус и гладий.
– Для стилуса у него есть Меций.
– Хорошо. Я поговорю с пропретором.
– Он отправит тебя к легату.
– Тогда пусть решают боги.
Они пожали руки и с миром разошлись. Кустодиан отправился в палатку, размышляя об изменениях, произошедших всего за пару дней. Титулы сыпались на его друзей, словно манна небесная. Ему же приходилось биться за дело, исход которого вызывал сомнения.
Глубоко внутри Кустодиана комком засела зависть, и он это прекрасно понимал. Но он отогнал недостойные спартанца мысли. Филиппу он попросту передал титул, а его опцион получил заслуженное повышение.
В его голове появились образы казармы в Лутраки и трирем76, возвещающих об отплытии в Галлию. Ныне пост центуриона не подразумевал особой ответственности и важности, ибо война завершилась. Легат же не имел права передвижения по префектурам, и поэтому Кустодиан считал титулы друзей якорями.
Неспокойный дух окончательно утих после мыслей о встрече с подопечными. Кустодиан собрал вещи и начистил