Эти фразы вызывали оскомину даже у него самого, но переделывать их он не желал из упрямства.
– И что, никто не пытался воскресить, скажем, Сталина? – спросил Ваня, собирая использованные, абсолютно чистые, на его взгляд, бумажки в мусорный мешок. Да, при жизни это раздражало бы его. Теперь – нет. Ужасно, когда тебя ничего не раздражает.
– Исторический факт, – охотно поделился Ансгар Фридрихович профессиональной тайной. – В то время в Советском Союзе работал некромант по имени Витольд, его и попросили. Но Сталин получился с диссидентским характером – то ли Есенина, то ли Маяковского. А коварство его осталось прежним. Поэтому, вызнав у Витольда способ уничтожения самого себя, он воспользовался им той же ночью.
– А с Витольдом что стало?
– В расход, – скомкав последний клочок, Ансгар Мерц двумя пальцами запустил его в подставленный пакет. – Сильный был некромант, но – всего лишь человек. Ровесник века. С тысяча девятьсот восемнадцатого его мертвотворящие крылья смыкались над Москвой, нарушая природные причины и следствия. Он называл воскрешенных «живущими во сне». Он говорил, что где-то есть мир, где ты спишь и тебе снится, что тебя подняли из могилы.
– А вот если сделать некроманта «живущим во сне», – задал Ваня наболевший вопрос, – он будет работать?
– Я уже отвечал на подобный вопрос. Воскрешенный Пикассо не пишет картин. Воскрешенный дизайнер не выдаст ни одного проекта… хотя, глядя на иные проекты, – Доктор Мерц покосился на окно, за которым строился торговый центр, увешанный лесами и рекламой, – видно, что даже лежачий покойник сделал бы их лучше.
Так сложилась традиция, согласно которой некроманты прячут свои могилы. Точнее, завещают спрятать. Витольд не смог, поскольку рядом с ним в момент смерти не было никого, кому бы он доверял, но его могила все равно потерялась, хоть и была на самом… гм… Словом, наше общество никогда не умело беречь таланты.
– А если как раз именно мертвый некромант умеет то, что не умеет живой? – невежливо перебив шефа, Ваня запихнул пакет в мусорное ведро. – Например, полное восстановление? В живого человека?
Ансгар Фридрихович распечатал новый рулон бумаги, посмотрел на Ваню.
– Живых людей рожают женщины, – отрезал он. – Только они могут ходить в мир мертвых и брать там душу, свободную от судьбы. Только они могут дать ей судьбу. Если… душа ее примет. Потому что душа может и не согласиться. Из-за этого детям не принято давать имена до рождения – ведь они могут отказаться от судьбы, с этим именем связанной.
– А если