– Слушай, а ты выбросила мою жалейку? – Добронрав на всякий случай решил сменить тему.
– Нет, зачем бы мне? – удивилась Молиба, и лёгкий румянец отчего-то тронул её щёки, сделав сирин ещё прелестнее.
– Хочешь сыграю?
– И этот парень мне только что говорил, что будет осторожнее!
– Ай, блин, я не подумал, – Добронрав с размаху припечатал себя по лбу, вспомнив, какой громкий звук у жалеек.
– Вот это уже больше на тебя похоже.
Молиба сидела на поваленном дереве. Пышные светло-русые волосы каскадом спадали на плечи и, к великому сожалению парня, закрывали грудь. Крылатая дева, по своему обыкновению, склонила голову набок и с загадочной улыбкой рассматривала Добронрава. В бездонных изумрудных глазах блистали озорные молнии.
Кругом их обступали могучие дубы. Кое-где кроны поредели, но в большинстве своём листья остались на месте, только пожухли и сделались грязно-коричневого цвета. Трава пожелтела, там и здесь торчали жёсткие, мрачного вида стебли.
Сирин переступила с лапы на лапу и поёжилась.
– Зябко здесь, давай переберёмся куда потеплее.
– Куда? – хмыкнул Добронрав и засунул в рот соломинку. – Если у тебя где поблизости не припрятана землянка с печкой, то ещё теплее, чем здесь…
– Идём!
Вещая птица взмахнула крыльями и взлетела. Человеку ничего не оставалось, кроме как пойти следом. Добронрав был одет в тугой зипун, тёплые сапоги и шапку с меховой опушкой. Он и так не особенно продрог, а если вспомнить, что всю прошлую седмицу Ратибор гонял его, как горного козла, то делать какие-то лишние телодвижения бояричу совсем не хотелось. Тем более если можно их не делать.
На ходу он почти не отрывал взгляда от сирин, и в какой-то момент парню сделалось стыдно – птица, поди, в кафтанах не щеголяет.
Они быстро продвигались вглубь дубовой рощи, и Добронрав мало-помалу стал замечать, что действительно становится всё теплее. Вскоре он стянул шапку и заткнул её за пазуху, а потом и вовсе расстегнулся.
Здесь всё ещё попадалась свежая трава, а мох и вовсе лоснился сочным зелёным ковром, словно в разгар лета.
Заложив круг над головой, Молиба опустилась на широкую ветку справа от своего спутника.
– Ну, ведь лучше же, правда? – сказала она.
– Лучше, – кивнул Добронрав.
Оглядевшись, он сел на сучковатый пень с ровным спилом. Здесь наверняка потрудились люди или какие-то антропоморфные существа, способные удержать пилу. Но судя по состоянию пня, это случилось очень давно.
Теперь Добронрав сидел так, чтобы Молиба находилась прямо перед ним.
– Можно нескромный вопрос? – спросил Добронрав.
Сирин кивнула, не сводя с него божественно прекрасных глаз.
– Чем ты занимаешься обычно? Ну, – поспешил уточнить он, – когда, конечно, не говоришь со мной.
– Летаю. Соревнуюсь с сёстрами в том, кто пролетит в более опасных местах. Пою. Сплю. Ем. Я бы показала тебе, где на самом деле живут сирины,