Юный Хагарт поднял рог над головой и, задрав голову, прижал его к губам. Кровь полилась по его устам, и он снова почувствовал тот самый привкус на языке. Сделав глоток, Хакон прошел мимо шамана и плеснул оставшиеся во рту в кострища.
То, что произошло после, ошеломило даже шамана, отпрянувшего от огня на несколько метров. Столб пламени, казалось, поднялся до самих небес. И это был тот самый долгожданный знак. Духи наконец их услышали, и теперь Исинкрит изучал их послание клану.
Мальчик, сам испугавшийся не меньше шамана, смотрел вверх и не верил, что огонь мог подняться так высоко, добравшись до свода полуночного неба. Между тем на звездном полотне начинали появляться разноцветные узоры. Переливаясь красками, они словно плясали в огненном танце. Уставшие женщины снова закружили возле кострища: радость от того, что Нум разделил с ними еду, была безграничной.
– Я слышал их, – заорал Исинкрит. – А вы все видели. Духи вняли нашим мольбам. Они не оставили нас, передав мне свое послание.
– Говори, шаман, – с облегчением произнес вождь клана.
Исинкрит взглянул на счастливое лицо Кветана, опустил глаза, а затем продолжил:
– Мальчик пробудил самого Нума!
Все собравшиеся одобрительно заголосили.
– Как кровь, пролитая из его уст, подняла пламя до небес?
– Да! – в один голос произнесли собравшиеся.
Шаман пристальным взглядом изучил небо, затем его взор пробежал по каждому из клана и остановился на Хаконе.
– Духи требуют Дюн-Хана!
Исинкрит, не сводя глаз с Хакона, приблизился к нему на минимальное расстояние, и казалось, за это кратковременное мгновение он просто прожег его своим испепеляющим взглядом. Но мальчик не боялся его. Не боялся его речей и той могущественной силы, которая таилась у него внутри. И шаман это чувствовал. Их глаза встретились.
– Нум хочет крови! Мальчик должен напоить его вдоволь и сделать это до рассвета.
Вождь клана, не веривший услышанному, хотел заткнуть ему рот, но это надо было сделать гораздо раньше. Сказанные слова обратно уже не вернешь. Исинкрит поставил для его сына непосильную задачу. Кветан ждал оттепели и более благоприятных условий для Дюн-Хана. Зима затянулась, и волки слишком часто стали нападать на соплеменников. Но не только они. Более страшной угрозой являлись Вергарды, пожирающие все живое. А ко всему прочему, напоить кровью Нума из добытого зайца или другой мелкой пушнины выглядело бы нелепо и опрометчиво. Хакону теперь надо было убить по-настоящему крупного зверя и сделать это до утра.
Мать Хакона больше не поддерживала в один голос кричавших Хагартов. Она скрылась в чуме и уже не смогла видеть, как ее сын поднимает окровавленный рог к небу и кричит:
– До