– И мясо нужно, – сказал я, ковыряя ложкой в овощах.
Таня вскинула на меня глаза с интересом. Мясца хочет…
– Нет, – отрезал Степан. – Это невозможно. И слишком сложно. Нам неоткуда взять скотину, не говоря уже о том, чтобы содержать ее.
– Я могу охотиться… – пискнула Таня. – С луком и силками… Меня деда учил…
– Нет, Таня, – внушительно, учительским голосом проговорил Степан. – Это не женское дело. Женское дело – готовить еду и помогать мужчине.
– Однако, – хмыкнул я. – Слышали бы тебя феминистки!
– Не услышат. Конец света наступил. Грядет новый порядок. Естественный. А заключается он в том, чтобы мужчины были мужчинами, а женщины – женщинами. И каждый бы занимался своим делом. Так наши предки жили тысячи лет, и все было хорошо.
– Ну ладно, – не стал я спорить. – Дальше-то что? Будем огородом заниматься, как на даче, загорать здесь, но вечно-то это продолжаться не может!
– Не может, – согласился Степан. – Но мы постараемся дотянуть до того дня, когда всё определится.
– Не понял? Какого дня?
– Та воля, что устроила Три Волны, должна иметь планы на нас. Когда мы поймем, что это за планы, тогда все и определится.
Сектант, подумал я. Прямо шалопут какой-то. Не удивлюсь, если он женится сразу на Альфие и Тане, когда те подрастут. А может, и не будет дожидаться…
– А до того будем искать других выживших, – говорил Степан уверенно. – Создадим коммуну. И будем ждать Великий день.
Я вздохнул и промолчал, продолжая есть. Степан прищурился:
– Думаешь, я с катушек съехал? Что я – фанатик? Нет, Тим, я – реалист. Три Волны прокатились катком по нашему миру. Это факт. Сверхъестественные вещи творятся. Это тоже факт. Значит, есть тот или те, кто стоит за всем этим. И эти существа – нечто гораздо большее, чем просто люди. У них должен быть план. Наша задача – ждать и не мешать.
– Не путаться под ногами! – вставил Захар, улыбаясь щербатой улыбкой. Видно, часто слышал эту фразу по отношению к себе.
Степан кивнул ему, как взрослому.
– Верно, Захар. И помните вы все: эти существа желают нам, Выжившим, добра.
– Они не желают нам добра, – раздался рядом тихий голос, и я вздрогнул. Говорил мутноглазый Толик. Он уже съел кашу и смотрел мимо нас в окно, где вздымался заросший кустарником склон. – Они хотят нас всех погубить. Изничтожить… Высосать все, что есть в нас человеческого… Сделать из нас следы на грязи…
Таня и Альфия прижали ладошки ко ртам. Захар заморгал и перестал щериться. Степан на мгновение, как мне показалось, растерялся, затем рассердился:
– Хватит болтать чепуху, Анатолий! Ты пугаешь нас, не видишь?
Толик будто не слышал. Дернулся всем телом, лицо исказилось, как от боли. Или ярости.
– Следы