– «С нами Бог!» – девиз германской армии… – не понял Клосс.
– Да, но почему по—латыни?
– А—а… Чтобы было не так откровенно…
Судья: господин Клосс, вы согласны с обвинением?
Клосс: Какая глупость! Это просто…
Судья: Что глупость, господин Клосс – то, что сказал я или то, что сказал господин Майнкопф?
Клосс: Разумеется, то, что сказал господин Майнткоф. Это просто…
Судья: господин Клосс, прошу вас не оскорблять господина Майнкопфа. Правильно ли я вас понял, что с его обвинением вы не согласны?
Клосс: Совершенно правильно, господин судья.
Судья: Объясните нам, почему вы не согласны.
Клосс: Это просто рисунки. Это просто мои мысли о германской армии. Мысли не могут быть клеветой или травлей…
Майнкопф: Вы их опубликовали и выставили на выставке! Вы высказываете ваши мысли публично!
Клосс: Это не запрещено законом. Вот, господин судья вам подтвердит. Вы тоже можете выражать публично ваши мысли… (тихо, в сторону: если они у вас есть).
Майнкопф: Я протестую! Господин судья…
Судья: Господин Клосс, ведите себя прилично. Я делаю вам замечание.
Клосс: Слушаюсь, господин судья! Простите, погорячился. Больше не повторится.
Судья: Переходим к рассмотрению предмета обвинения… То есть, собственно рисунков. Господин Клосс, вам кто-либо заказывал эти произведения или вы делали их по собственному желанию?
Клосс: Часть из них была сделана по заказу, для спектакля «Швейк», остальные, как вы изволили выразиться, «по собственному желанию». Но и те, и другие я создавал, потому что чувствовал такую потребность.
Судья: Они были где-то опубликованы?
Клосс: Иллюстрации к «Швейку» были изданы отдельным альбомом.
Судья: На рисунке номер 3 изображена группа людей, слушающих проповедника. Изо рта которого вылетают гранаты, пули, винтовка, бомба и целая пушка. Кто эти люди, которым он проповедует?
Клосс: Заключенные.
Судья: Гражданские заключенные или военнопленные?
Клосс: В данном случае, это не имеет значения, как и вероисповедание священника.
Судья: Вероятно, вы имели в виду проповедника, проповедывающего войну. Это так?
Клосс: Да.
Судья: Вы не думали о том, что изображая священника таким образом, оскорбляете не только религиозные чувства верующих, но и военных? А если говорить в более широком плане, то и всего немецкого народа?
Клосс: Нет. Я, между прочим, тоже принадлежу к немецкому народу, и было бы странно, если бы я оскорблял самого себя. Когда я создаю свои работы, я не думаю о законах, а повинуюсь своему восприятию, которое у меня, может быть, острее, чем y других. Я воспринимаю свою работу, как свою миссию.
Судья: Господин Майнкопф, в своем