Магистр вдруг обнаружил, что так и ходит в очках с того момента, как взял посмотреть кодекс у ученицы. Он снял их, засунул обратно за борт жакета. И снова заходил, заложив руки за спину.
– Второй случай был в конце того же года, в церкви. Словно специально – добавил он, усмехнувшись. – В Рождественский сочельник. Мы с ребятами поднялись на колокольню, понаблюдать за звонарем. И в это время в самой церкви начался пожар. Мы услышали крики внизу, потом на колокольню начал подниматься дым. Нас четверо было, детей, мы побежали к лестнице, но ее уже даже не было видно из-за дыма и огня. Мы оказались отрезанными на этой колокольне – единственном месте в здании церкви, до которого огонь еще не добрался, но вот-вот должен был добраться. И тут я совершенно отчетливо, как будто это произнес кто-то, стоявший рядом со мной, услышал женский голос: «Прыгай вниз, и ничего не бойся»! Я зажмурился, перекрестился, перелез через перила – и прыгнул. И упал на толстый, плотный слой снега. Из четырех детей, находившихся на колокольне, спасся я один.
– Господь выводит заблудших на путь…
– Нет! – перебив ее, зло крикнул магистр. – Ни на какой истинный путь Он никого не выводит! Всего лишь спасает. Потому что истины Он сам не знает!
Монахиня в ужасе закрыла рот рукой, но он, не обращая внимания, продолжал, словно доказывая уже самому себе.
– Он не столь самонадеян, как его наместники здесь, которые сами и выносят приговор, и исполняют его. Он никого не судит, потому что знает, что высшая истина только одна, а правда у каждого – своя. И слово у каждого свое. И опровергнуть слово можно только словом же. А не огнем… Не костром.
– Но ведь Он создал церковь свою… – робко попыталась возразить она.
– Не для того, чтобы она «выводила на путь» через костры! «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему», сказано в Писании. Но потом, видно, передумал и сотворил только по образу. Подобия же предоставил нам добиваться самим…
– Я помню ваши лекции, магистр, – улыбнулась монахиня.
– Но это – нам! – не отреагировав на ее замечание, продолжал магистр. Святая церковь и ее служители тем и отличаются от нас, что уже имеют и образ, и подобие… Должны иметь, – поправился он. А Он никого не обрекал на костер, пусть даже в переносном смысле. Самых страшных грешников прощал и обращал. Словом обращал, словом! Вот в чем должно быть их подобие! Вот в чем смысл церкви! И вот в чем причина того, что сегодня она превратилась в то, во что превратилась!
– Ему легко было обращать, – попыталась возразить она. – Он был…
– Самозванцем! –