Каторжная это работа.
Сначала Сан Иль с десятком таких же рабочих ждет вагонетку. Они слышат ее приближение задолго до того, как она, раскачиваясь на поворотах, подъедет к руднику. Тяжело груженная вагонетка еще тормозит на рельсах, когда звучит громкая команда, и Сан Иль бросается наперегонки с другими шахтерами к вагонетке. Он взгромождает грубо окоренное бревно на плечо и, сгибаясь под тяжестью, несет его в штольню. Там он подпирает бревном стену и тотчас со всех ног бросается за следующим. Медлить нельзя. Японцы установили строгий план по выработке и жестоко карают за невыполнение.
Следующее бревно он ставит через два метра. Некоторые рискуют и ставят через три–четыре метра, а то и через пять. Но это опасно – порода может обвалиться, и тогда не миновать увечья, а то и смерти. Сан Иль не рискует, помнит о семье.
После того, как опоры поставлены, Сан Иль берется за кирку и принимается крушить породу. Соленый пот стекает по лицу, недавно появившийся надсадный кашель заставляет его пару раз остановиться и отхаркнуть слюну, но он с сипением вдыхает побольше воздуха всей грудью и вновь машет киркой.
Время от времени мимо проходит мастер, поощрительно осклабившись и кивая головой.
К концу смены спина и плечи наливаются свинцовой тяжестью, но Сан Иль не волочит ноги, идет ровно, не шатаясь, иначе ему сразу найдут замену. Работа шахтера – тяжкий труд, но разве не для этого они и были рождены? Их участь – горбатиться без продыху до конца своих дней.
В конце месяца счетовод-японец, перебирая тонкими пальцами мятые бумажки и тусклые монетки, выдаст четверть зарплаты, остальное переведут на счет в отделении Почтового банка Тойохары.
Сан Иль числится в лучших работниках, он не жалеет себя, и вскоре на счету накопится приличная сумма. В японском банке деньги в целости и сохранности, как в самом надежном сейфе, хоть век пройдет – не обманут, получишь заработанное до самой последней монеты.
Сан Иль вычерпал суп до капли, доел кашу до последнего зернышка, отодвинул тарелку. Все-таки на Карафуто платят хорошо, можно заработать целых две иены в день. Дома, в деревне, о таком заработке и мечтать было нельзя. Конечно, работа тяжелая, но он справится, силы есть. И жена – рачительная хозяйка, они почти не голодают.
Ок Суль налила в чашку кипяток, развернула ручкой вправо, чтобы было удобнее брать. Он, хлюпая и громко втягивая воздух, выпил горячую воду и поднялся, чувствуя благодатное тепло в животе.
Провожая его, жена наклонила голову и певуче пожелала:
– Чаль-гатта-осео.
Он коротко ответил: – Иеее.
Вышел на улицу и смешался с толпой.
Ок Суль несколько мгновений смотрела мужу вслед. Холодный сквозняк ледяной змейкой пополз по ногам, и она прикрыла дверь, подошла к печи и погрела руки.
Скоро сын проснется, она посадит