– Да, я уже думала об этом, и никакой корысти с вашей стороны не нашла.
Михаил подумал, что за такое признание, возможно, тоже следует поблагодарить, но смолчал. Вместо этого он спросил:
– А чего вы опасаетесь больше – корысти или профанации?
– А это почти одно и тоже. Ольга Александровна дает нам прекрасное этому подтверждение, вы не находите?
– Нахожу.
– Вот это и позволяет надеяться, что вы поймете меня. Так что ждите.
Михаил счел, что беседа подошла к концу и стал прощаться. Он подумал, что ждать другой встречи придется долго.
II
Но он ошибся. Вика позвонила меньше, чем через неделю.
– Михаил Николаевич, я хотела бы продолжить нашу беседу. Вы не против?
На другой день он уже был у нее, на сей раз с бутылкой вермута, глянув на которую Вика сразу отпустила себе под нос некое замечание, из которого Михаилу стало ясно, что он принес что-то не то. Знатоком напитков он себя никогда не считал, поэтому реакция Вики его не смутила.
Михаил не знал, с чего она начнет разговор, и приготовился слушать.
– Всю неделю после моих откровений с Вами я места себе не находила. Думала о том, как Вы всё это можете продать…
– Ну-у, благодарю, – вставил он, но она не обратила на это внимания.
– Да-да, как Вы всё это можете продать. И пришла к выводу, что Вам действительно нет никакого смысла.
– Раз возникают сомнения, стоит ли откровенничать со мной, лучше, разумеется, не откровенничать и даже вовсе не говорить. Я не обижусь.
Он хотел встать и уйти, но она удержала.
– Сделайте скидку на состояние моих нервов, Михаил Николаевич, и обратите внимание – я откровенна и в своих сомнениях. Не для того же я Вас пригласила, чтобы объявить о прекращении знакомства!
– Сильно на это надеюсь.
– Понимаете, скоро два месяца пройдет, а я все думаю, думаю…
– О чем? О том, что только Вы могли спасти его?
– Да.
– Перестаньте себя винить. Вы говорили, что он был у вас здесь незадолго до смерти.
– Да.
– Вы ощутили, что он совсем плох?
– Нет.
– А он дал повод так подумать.
– Тем, что отдал мне рукопись?
– Да, но не только. Про записные книжки он тоже говорил. С какой стати было заботиться об их судьбе, если б все было в порядке?
– Вы знаете, после разрыва с Глебом пришлось как-то устраивать свои дела. Вот и упустила… Я получала страшно мало, а тут мне предложили место секретаря у экзарха Русской Православной церкви в Скандинавии. Приличный оклад. Я согласилась. И экзарх оказался весьма необычным духовным лицом. Для начала, он был ученым, не богословом, а самым настоящим геологом, член-корром Академии наук. К рассказу о Глебе это, конечно, не имеет отношения, но я хотела рассказать Вам и о себе.
– А мне самому это давно интересно, только спрашивать