– Ну, к этому можно прибавить еще кое-что. Разве не странно, что Вы, находясь в отдалении, знали о Глебе больше других, а иногда и больше его самого? Разве не странно, что Ваше письмо пришло к нему в тот момент, когда могло сильнее всего повлиять на его выбор? Разве не странно, что с Вами была откровенна не только я, но и Ольга Петровна, и Григорий Алексеевич, и Никола, и даже Ольга Александровна?
Михаил улыбнулся:
– Вы доказали только, что я странный парень.
– Да, не Вы странны, а ваше сродство с Глебом. Это-то и удивительно! Я помню, Глеб встречался с канадским писателем Фарли Моуэтом. Знаете, наверно, «Не кричи: волки!». Уму непостижимо, как они, не зная языка – ни тот, ни другой – пили и прекрасно друг друга понимали. Но в Вашем-то случае дело даже обошлось без питья!
– Наверное, за счет тех мыслительных коммуникаций, которые на самом деле связывали нас.
– Вы в это верите?
Михаил пожал плечами:
– Скорее, хочу верить. Или, если хотите, верю, что так иногда бывает. Так будет точней. Нашему с Глебом взору представал один и тот же гипертекст.
– Это что такое?
– Широкое поле понятий, которые мы связывали более или менее сходным образом, иллюстрировали похожими сходными примерами, оценками; поле, которое мы насыщали преимущественно одинаково дорогими нам картинками, описаниями и впечатлениями. В общем, формально это одно из начальных приближений к прямому мыслеобмену, но все еще очень далекое от него. Гипертекст можно толковать и иначе, более универсально – как общечеловеческое поле знаний, упорядоченных с помощью единой системы опорных и производных понятий, но для нас с Глебом больше подходит первое, частное, где всё взвешено не на эталонных весах, а на наших собственных, настроенных по-особенному, зато в унисон.
Михаил вдруг смутился и добавил:
– Пожалуй, Вика, мне надо идти.
– Ладно, – улыбнулась она. – Звоните и приходите, когда захочется.
– Я позвоню, – ответил Михаил. – Когда вернусь из похода.
– И куда идете?
– На Ладогу.
– В компании?
– Нет, на сей раз даже без жены – не отпускают с работы. Пойду один.
– Ну, это не очень здорово.
– Что поделаешь. С посторонними связываться не хочу, а в поход надо. Без него мне весь год будет плохо.
III
По дороге домой он думал о Вике и о том, чем она отличалась от Марины, которая никогда не навязывала Михаилу ни тем, ни сюжетов, а просто помогала своей заботой.
– Знаешь, Маринушка, – сказал он дома, – Вика так никуда и не ушла, не убежала от Глеба Кураева три года назад. Я теперь понял, что ее держало несмотря на его запои