– Но ты же недавно родила? И что ты хочешь? – резко вставила молчавшая короткостриженая девушка с большим родимым пятном на лице.
Тихая женщина опустила глаза.
– Беременные, как и мамки, не особо привлекательные. Сама посуди. Сначала ты с пузом, потом кормящая с младенцем. Потерпи. Постарше ребенок станет, нарядишься, накрасишься и сама пристанешь. Ублажишь мужа как надо.
– Может, изменяет? – участливо спросила старшая.
Глоток. Глоток. Глоток.
– Нет, сто процентов нет! – выпалила смуглянка.
– Не смеши. Так он тебе и рассказал, – встряла пухлая с ямочками. – Таня права. Многие женщины с беременности за собой не следят, не моются, не красятся, не стригутся, носят что попало. Дома всегда нервные, уставшие, злые. Понятно, мужчины не выдерживают и уходят к другим.
– Как у меня ситуация, – горько усмехнулась бодрая грушевидная блондинка. – Только мой не ушел. Ох, я эту дамочку хорошо за волосы оттаскала. Нечего к семье лезть. Пизду свою немолодую чесать. А этот тоже хорош. Яйца развесил и пошел. На мне одной хозяйство с коровами и курами, огород, работа, ребенок больной. Ай, что говорить, дурак, получил уже.
Сашу удивило, с какой интонацией говорила женщина о муже: как о непутевом коте, который нашкодил, но она все равно его любит. Поворчит, мокрой тряпкой пару раз замахнется, а потом простит.
любит
– Не выгнала? – спросила Инна.
– Ну а какой смысл разводиться? Мужик-то так хороший. Помогает по хозяйству, как попрошу, деньги в дом носит, много не пьет и не гундит. Оступился, с кем не бывает. Заглаживает вот вину, подарки покупает, пиво носит.
Засмеялись.
А как же любовь, хотелось спросить Саше, но она благоразумно промолчала. Ее «любовь» обернулась грузом весом в три килограмма.
Но не смолчала Катя, миролюбиво сложив руки на груди:
– Я бы так не смогла. Я верю в любовь и верность.
– Да ты, Катя, романтик, – дружелюбно подколола Инна.
– А ты циник? – весело парировала та.
Еще глоток.
– Я рациональный человек! С широкими взглядами, – расхохоталась и подмигнула Саше Инна. – Но я пытаюсь жить в балансе со своими желаниями и ограничениями. И помню, что сама-то не молодею.
Хохот раздался со всех сторон. Саша не удержалась, издала неожиданный и тихий смешок и сразу вздрогнула. Сколько она не смеялась? Вот так, открыв рот, издав любой по громкости звук. Когда это было в последний раз?
Выходит, несколько месяцев, а кажется, несколько лет назад.
– Саша?
– Да? – замерла она. Не ожидала, что соседка бодрствует в час ночи.
– Так шумно. Я тебя все жду. Дети спят, все хорошо. Помоги мне.
– Да-да, конечно, – засуетилась Саша.
Шумно? Вроде музыка негромко играла. Хотя их палата ближе всех к столовой.
– Сердце очень болит, подай таблетки. Круглые такие, белые. Я все не могла уснуть, в столовой