Что-то щёлкнуло негромко, и Денис, вытащив рожок, усмехнулся, удовлетворившись увиденным. Казалось, ещё чуть-чуть, и кривая усмешка переросла бы в радостную улыбку. Если то, что творилось с ним, подходило под подобное определение.
Пальцы заметно дрогнули, когда рожок возвращался на положенное место.
– Подотчётные?
Вопрос почему-то вызвал у Сергея Павловича лающий хохот, который, казалось, в этот раз послышался чуть чётче. Агата даже осторожно коснулась уха и тут же поморщилась, цапнув кожу сломанным ногтем.
– Шутишь?
И в следующие секунды случилось то, чего ожидалось меньше всего. Денис переглянулся с Ильнаром, и, когда тот кивнул, взяв чуть левее, отрывистыми движениями прокрутил несколько раз рукоятку на двери. Стекло опустилось, в салон ворвался холодный сквозняк. Агата хотела уже было закутаться поплотнее в один из бушлатов, но, лишь только пальцы вцепились в воротник, как напало оцепенение, которое мигом выбросило из головы все мысли.
Потому что Денис высунулся в окно больше, чем по пояс, и свободной рукой схватился за крышу. А потом…
Автоматная очередь прервала шум мотора и заставила в ужасе зажать ладонями уши, потому что именно в этот миг слух, казалось, вернулся в полном объёме. Громкий треск не длился дольше нескольких мгновений, но согнувшейся пополам Агате показалось, что он бесконечен. Его эхо не стихало и никак не сходило на нет, наоборот, пробиралось под кожу, всё глубже и глубже, и сорвавшийся с губ протяжный крик смешался с этим треском воедино.
Сергей Павлович тут же схватил за плечи и с силой потянул назад, Ильнар ударил по тормозам. Крепкие мозолистые пальцы вцепились в ладони, пытаясь отнять их от ушей, Агату затрясло вдруг, заколотило в припадке, крик перерос в звериный вой. Её пытались удержать, успокоить, но она брыкалась так сильно, что даже не сразу почувствовала, что на помощь пришёл Володя, потому что кто-то с силой схватил за щиколотки, не позволяя метаться ещё сильнее.
– Ну всё, всё, всё!
Сергей Павлович гладил по голове, прижимая к себе и глуша тем самым полный ужаса крик, но это совершенно не помогало. Агата билась в неконтролируемой истерике, содрогалась всем телом и не то выла, не то стонала. Лишь только слёзы никак не появлялись, словно их вообще не существовало. Отчаянные попытки вырваться, сведённые болью рёбра и сразу четыре крепкие руки, ни на миг не отпускавшие ни туловища, ни ног.
Зачем её держали, когда шёл обстрел? Ведь всё могло бы закончиться.
Только что она услышала то же, что слышал маленький мальчик в последний миг своей жизни.
Карий глаз. Развороченный череп, осколки костей вперемешку с кровавыми ошмётками посреди травы. Рука лежавшей рядом женщины на маленькой спинке… и ещё с десяток разбросанных по улице тел.
Они наверняка были мертвы, но их всё равно добивали.
Агата