Глянувшая искоса пару раз Агата не очень-то и пыталась.
Минутная стрелка Вовкиных часов передвинулась на пятнадцать делений, когда терпение, очевидно, закончилось окончательно. Саданувший по облезлой обшивке кулаком Денис повернулся к Володе, бросив попутно беглый взгляд в сторону Агаты. Она не сразу даже сумела его осознать.
– Давай кассеты.
Повторять дважды не пришлось, и Вовка поспешил расстегнуть боковой карман чехла от камеры. Молча Агата проследила за тем, как три кассеты перекочевали в руки Кравцова, и тот, схватив свой старый рюкзак, одним махом выпотрошил его.
– Бежать надо.
Володя глянул на часы и цокнул языком.
– Не успеем.
В ответ неопределённо плечом дёрнули и продолжили своё занятие. Движения казались столь отточенными, а лицо столь непроницаемым, что просто диву можно даваться: насколько все эти обстоятельства непредвиденные в порядке вещей оказывались. Ходило много рассказов о поведении в подобных условиях, но что такое рассказы в сравнении с увиденным воочию?
Молния с тихим шорохом застегнулась, и Кравцов подался вперёд, держа рюкзак на весу в согнутой в локте руке.
Тёмные глаза впились вызывающе-колко.
Теперь тот беглый взгляд стал понятен.
Уперев локоть в колено, Денис чуть подбородком повёл – почти совсем неуловимо.
– Эфир через десять минут.
Его глаза прожигали насквозь.
И, прежде чем к Агате вернулась способность соображать, она схватила рюкзак и, рывком открыв дверь, выскочила из автомобиля.
Холодный воздух вечера по щекам ударил и молниеносно пробрался под расстёгнутую куртку. И лишь тогда больно ударило осознание. Едва не налетев на светло-бежевую девятку, Агата испуганно оглянулась по сторонам и инстинктивно рюкзак к груди прижала, впившись ногтями в лямку, а затем рванула вперёд, кое-как огибая автомобили.
Какая же ты дура.
Непроходимая идиотка.
Добежав до тротуара, чуть не упала, споткнувшись о бордюр, и в постепенно начинавшейся панике огляделась по сторонам в попытке хотя бы сориентироваться. Затем взглянула на часы на собственном запястье, о существовании которых порой забывала начисто.
Девять минут.
Если бежать дворами, можно попытаться сократить дорогу. И пусть прямая – самый кратчайший путь, сейчас он не вызывал особенного доверия. И потому пришлось нырнуть в ближайшую подворотню. При должном везении получилось бы выскочить прямо около телецентра.
В школе, да и в институте тоже, физкультура являлась одним из самых нелюбимых предметов. Особенной привязанности к спорту не наблюдалось никогда, и сейчас об этом можно было тысячу раз пожалеть. Агата и пожалела, когда уже через полторы минуты в боку ощутимо закололо, а дышать