– Чего? В смысле?
– По бумагам он, конечно, гражданский, – Володя тут же поправился, реакцию увидев. Голос его звучал необычайно спокойно и ровно: он словно силился вбить весь смысл своих слов посильнее, – и работает, соответственно, на гражданке. Но, если кого-то надо посылать в горячую точку, руководство точно знает, кого брать в первую очередь. Денис – гениальный военный корреспондент, я тебе это точно говорю, без преувеличений. Это его. Как гражданский он намного посредственнее. Плёнок этих не достать – в архиве такие вещи на руки не выдают, поэтому только если искать записи самих выпусков…
– Подожди, – Агата подняла ладонь, рассказ прерывая. Пальцы дрожали, и, когда это стало заметно, пришлось тут же руку спрятать, зажав её меж колен. – То есть, ты хочешь сказать, что вот это всё… – не найдясь, что ещё сказать, лишь шеей дёрнула, словно показывая состояние Кравцова.
Володя кивнул.
– Отходняк. Возвращение из одного мира в другой. Даже можно даты сопоставить – те плёнки, которые тебя смутили, записаны спустя день-два после окончания командировки. На всех есть даты, но я тебя не обманываю.
Молча Агата затрясла головой, словно моля прекратить, и речь прервалась.
Дура. Невыносимая, законченная идиотка.
Вот ты, Волкова, кто.
Журналистом стать хотела? А человеком побыть не пробовала?
– Господи… – провела пальцами по глазам и передёрнулась. – Какая же я дура.
– Всякое бывает. Я говорил, что тебе надо сразу всё рассказать, чтобы не было сюрпризов, но можешь представить, что мне было сказано. Надо было сразу все карты выложить, но тактик из Дениса никакой. Особенно в мирной обстановке.
Сердце постепенно возвращалось на природой ему место отведённое, но колотиться медленнее не начинало. И дыхание оттого никак не выравнивалось, оставаясь рваным и неровным. Агата словно задыхалась и то и дело хваталась за ворот и без того растянутого свитера в надежде воздуха глотнуть побольше. Всё на места свои встало, однако легче отчего-то не становилось.
– Не понимаю… почему надо было скрывать? Посылают ведь всех подряд.
Поднявшись на ноги, Агата принялась кабинет шагами мерить, заведя руки за спину. Пошедший от времени пузырями линолеум проминался под подошвами сбитых кроссовок, и шаги получались мягкими и практически беззвучными. Пять широких шагов в длину, четыре в ширину, если бы не шкаф и столы… Пальцы сплелись в замок, да так сильно, что занемели буквально через минуту, но дискомфорт практически не ощущался. Мысли находились в таком хаосе, что периодически приходилось головой трясти, словно мокрая собака, чтобы более или менее сфокусироваться на чём-то конкретном.
Володя молчал, рассматривая собственные ладони, и на мгновение показалось, что его молчание именно сейчас неспроста; словно он обдумывал и взвешивал что-то. Но придавать тому значения не ни сил, ни желания не имелось.
То, что от Агаты в очередной раз скрыли что-то, в шок не повергло. Скорее,