Пожалуй, во всей моей приютской жизни только это и стоило любить: наши мечты и моменты уединения без воспитателей и других детей, таких же, как мы, потерянных, злых, никому не нужных. А вот еще… Валик. Мой друг. Он, когда пришёл, сразу и заявил, что, мол, некто иной, как сын боярина Валицына. Незаконнорождённый. Поверили ему? Ага, как же. Да у нас тут каждый второй, потерянный в детстве барчук, на худой конец, сын купца. Приютские всегда себе выдумывают, что семью знатную, что историю душещипательную. А кому охота признаваться, что, мол, родился в канаве, и там же, скорее всего, сдохну. Ну и вот. В первый же день Вальку отделали так, что он пролежал в лазарете месяц, вышел, и то же самое. Врать то все врали, однако ж не завирались. С пониманием. А Валька сразу им всем в лоб – вы – чернь, я – князь. Кому понравится? Мне понравилось. Что ни говори, а держался он по-иному. И смотрел прямо, и говорил грамотно. Ребятня из бедноты, как я, у них взгляд зверёныша, затравленный, кожа темная, зубы гнилые, в основном то. А этот ишь, чистенький. Поэтому в первый же день я ему тоже врезала, но во второй раз, всех кто полез, так отходила палкой, что уже мне штраф впаяли. На целый месяц на воде и хлебе. А Валик мне яблоки таскал. Вот эти самые, желтенькие. И главное, не крал. Сторож сам дал. Вот ведь языкатый. Так мы и сдружились. Валька старше был года на два. Вышел раньше. Обещал вернуться, устроиться на работу и меня забрать. Опекунство оформить. Не вернулся. Я искала, конечно. Но толку… Теперь это дело прошлое. Мало ли как вышло, может шанс выпал выбиться в люди.