– Герр, у вас вроде не должно быть проблем со слухом? Я же сказал, никакого пива. А насчет уборки – отличная идея. Давно пора, – врезался в думы Вавилова голос странного гостя.
– Я что, вслух это сказал? – дернулся Вавилов.
– Нет, просто я знаю всё, о чем вы думаете. И о чем собираетесь подумать тоже. Чем думать о пиве, лучше пса своего выгуляйте уже, пока он не сделал лужу здесь. – Кавалер уже час как подпрыгивал у двери, но гадить в квартире ему не позволяло чувство собачьего достоинства. Хотя бы у одного из двух обитателей квартиры должно было оставаться достоинство? – Впрочем, этому помещению уже ничего не страшно…
Вавилов, подгоняемый Кавалером, уполз на улицу. Амадеус же поскрёб грязь на окне и крепко задумался. Чем бы зацепить это странное существо, похожее на человека, чтобы вернуть ему интерес к жизни? Надо покопаться в его прошлом. И узнать, что же всё-таки ему приснилось.
– Мда, не мне читать ему проповеди. Сам таким был… О! – подпрыгнул композитор. Долго сидеть на месте у него не получалось. – Надо позвать коллег на помощь. Вдвоём мы с этой помойкой не справимся.
Жена, муж и друг в квартире напротив.
Журналист, певец
– Дорогой, что ты искал в шкафу? – недовольно спросила Ольга – тощая мадам в диапазоне от тридцати пяти лет до бесконечности. Ну, насчет тридцати пяти это по её личному мнению. На самом деле – уже год как баба-ягодка. На лице тканевая маска, на руках тоже маска, смываемая. Последние шесть лет мадам Масловскую больше всего в жизни интересовал уход за собой. Второе место в её парадигме интересов занимал сыночка Гриша двенадцати лет. На третьем месте была зарплата мужа и возможности, которые давала его публичная профессия. Четвертое место принадлежало двум взрослым детям: Лизке и Игорю. Лизка нынче была начинающей актрисой и женой известного банкира, который был всего-то на десять лет старше нынешнего мужа мадам Масловской, и крутилась среди избранных, связи с которыми могли принести пользу. Игорь имел шансы стать оперным певцом, а, значит, по мнению матери, приобщиться к любимому ей миру денег и славы. Сам муж – известный официально провластный журналист Сергей Масловский – мог претендовать только на пятое место. Если не найдётся что-нибудь более важное.
В этот отнюдь не судьбоносный момент он возлежал на диване в своей квартире в доме на Ленинградском проспекте, погружённый в созерцание самоё себя. Редкий случай! За последние несколько месяцев он нечасто появлялся в этом жилище и всё больше предпочитал свою парижскую обитель по адресу улица Фремикур, двадцать семь. В принципе,