О Осень, о листопад!
Стыдливо прячу глаза я,
Ибо платьем роскошным и взглядом
Я поражён, о Осень моя!
В мечтах нездешних и я, как древо,
Объят твоим пламенем и отчаянным ветром,
С тобой кружу в золотых хороводах…
О Осень моя с непокорным взглядом!
О возлюбленная моя, моё жаркое пламя!
Во искупление скорби и исполнение молитв, ради великой нежности их и пламени восторга их было дано дитя Алнаиру и осени сердца его, и вскоре узнала Сагвен, что исполнена новой жизни, и радость вернулась в сердце её, как и Надежда. И потому немедля вернулись Алнаир и Сагвен в Светлый Дом, и до самого срока своего была Сагвен окружена заботой многих эулиен, и вернейшие из лекарей обители не отходили от неё, и сама Тэйели была с ней неотлучно. Но не было покоя прекрасной Сагвен, ибо боялась она судьбы Энгерми для дитя своего, а потому со страхом и трепетом ожидала рождения дитя их Любви с Алнаиром. Но был день, и пришло дитя в мир, и родила Сагвен сына, что был силён и крепок, и был совершенно здоров, и громок был крик его в её покоях. Тогда же пришёл Финиар и, взяв дитя, нарёк его добрым именем Кáдруи [Kádrui] – Дорогая опора, твердыня. И счастливый смех Алнаира и Сагвен звенел в Светлом Доме в тот день. Так был рождён Кадруи, от Алнаира, сына Луаны, сына благословенной Иллиат, дочери Эливиена Путешественника, сына Финиара, и от Сагвен, вернейшей госпожи Алнаира, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена, исцелив сердца родителей своих от печали и чёрного яда скорби.
Был Кадруи силён и крепок, громок был голос его и ясны глаза, полноту красоты и силы взял он от матери своей, добрый нрав и мягкость – от отца своего. День и ночь пребывали Сагвен и Алнаир со своим сыном, и радость их была бесконечна, хоть и лишил их Кадруи сна и отдыха. Тогда же приходила к нему Оннелие, ибо лишь её колыбельные могли успокоить его, и учила их Сагвен и пела сыну. Когда же засыпал Кадруи и замолкал – возвращался страх в сердце матери его, и не находила она себе покоя, ибо казалось ей, что прежняя тьма обступает её всюду, и стоит закрыть ей глаза – сомкнётся и тьма над сыном её. А потому был день, и пришла Сагвен к Всеспрашиваемому со спящим Кадруи на руках, ибо терзания не оставляли её. И спросила арели Финиара, в чём вина её, что родился Энгерми глухим, и как должно быть велика