И разнёсся над миром громкий голос Кадруи, что дан был ему, и зацвело учение его добрыми цветами Света там, где прежде была тень или вовсе тьма. И так странствовал Кадруи, следуя за солнцем и верный служению своему. Без счёта церквей возвёл Кадруи на берегах безымянных и поименованных, многую милость и дружбу снискал он среди людей и арели, ибо нравом был кроток и прост, на всё же, что выпадало ему, отвечал он с улыбкой. И светел был путь его и радостен, хоть и полон сурового труда и многих лишений. Но говорит Кадруи: Vo káylahi Il`, im hi vo e.3 Пребудем же и мы со всяким Светом и не отступимся, ибо достаточно тени в названном мире!
И был день, когда вошёл Кадруи в дальний порт и сошёл там на берег. Там же увидел он девушку, что торговала рыбой, и так она восхитила сердце его, что оробел он и забыл, куда шёл. И вернулся эу на корабль свой и до ночи наблюдал оттуда за девушкой, торгующей рыбой, пока не ушла она, но подойти так и не решился, устыдившись и крови своей и простого вида. Девушка же та продала всю рыбу и ушла, едва стемнело. Видно было ей, как следил за ней Кадруи с корабля своего, и смеялась она громко покупателям своим, и кудри её цвета доброй земли рассыпались по спине её, и блестели глаза её, зелёные, как трава, напоённая летним ливнем. И не мог Кадруи отвести от неё взгляд, и что бы ни делал – не думать о ней не мог, ибо смехом задорным и громким и непокорными кудрями на гордой голове своей ранила сердце его торговка рыбой. И сошёл на Кадруи странный жар, и слёг он на корабле своём, будто недужный, и не мог ни есть, ни пить, только молиться. И так три дня провёл он в постели своей, и ослаб, и обессилел. Тогда понял Кадруи, что нет ему пути в этом краю по слабости его, и отчалил вскорости прочь от этих мест и снова за солнцем направил корабль свой. Но спустились ночи тёмные, и не было видно ни звёзд, ни луны, и направлял Кадруи корабль свой по картам, маякам и ветру. И вот на исходе третьего дня пути вновь сделался эу недужен, и жар сошёл на него, и лёг он в постель свою и уснул крепким сном. И приснилось ему глубокое синее море, море мудрое, море древнее, море властное – и серебряная рыбка в пучине его, она же осветила весь сон его, и так была светла и проворна в тёмной и могучей пучине, что вслед за ней устремилось сердце эу, и вышел он на палубу корабля своего и направлял корабль свой вослед сиянию той серебристой рыбки, когда же открыл эу глаза – то едва