– Интересно, а он знает, что живет в Советском Союзе? – кивнула я на деда-торговца. – Он же по-русски не знает.
– Надеюсь, дети с внуками объяснили, – засмеялся дядя Витя.
Мы вернулись в прохладное купе и, наконец, спокойно поели, без пасдаров, служащих Исламской республике, и офицеров, служащих Советскому Союзу.
После еды всех сморило, и мы завалились спать. Пока прицепят к бакинскому поезду, пока он со всеми остановками доедет до Баку, пройдет еще часов десять – к азербайджанской столице, где тоже долгая стоянка, но хотя бы есть, где погулять, как раз выспимся.
На третий день жизни на колесах поезд начинаешь воспринимать, как дом, в котором никогда не скучно, потому что картинка за окном все время меняется.
Проснулась я уже в Баку. Мы снова стояли на запасных путях, справа и слева расстилались бесконечные рельсы. Они причудливо переплетались и расходились в разные стороны. Глядя в запылившееся в пути окно своего купе, я подумала, что на таких громадных железнодорожных станциях витает особый дух – дух странствий. Классно было бы никогда не сидеть на одном месте, а кочевать по всему миру, созерцая и впитывая впечатления. Древнеперсидские поэты-мыслители так и делали, только без поезда, пешком или на осликах. Но на поезде все-таки лучше: можно хоть поспать под кондиционером.
Я вылезла в коридор, Димка уже стоял у окна и тоже глядел на рельсы. Здание вокзала маячило где-то вдалеке.
– Так, одной никуда не уходить! – сказал мне мой «дорожный опекун» дядя Стас. – Помни, что мы за тебя отвечаем. Сейчас все вместе выйдем. Надо только уточнить, сколько нам ждать московский поезд. Стоянка всегда разная, зависит от расписания. А то так уйдешь гулять, а поезд твой тю-тю!
Идти решили вместе – Димкины родители, мои «приемные» и мы с Димкой. Собрались, по совету тети Риты надели кепки: в Баку палило солнце. Я на всякий случай прихватила свою десятку. Заперли купе на ключ, выпрыгнули из прохлады вагона в бакинский зной и стали пробираться по раскаленным рельсам к перрону. Другие пассажиры спецвагонов тоже потихоньку вылезали наружу, но мы были первопроходцами.
– Мы как партизаны, – засмеялась моя «приемная родительница» тетя Марина. – Крадемся вдоль по шпалам неизвестно откуда и куда!
– Ага, и зачем тоже неизвестно! – поддержала ее тетя Рита.
Бакинский вокзал напоминал восточный базар: суета, крики, узлы, баулы и сидящие на них малые дети. Солнце палило нещадно. Стараясь не потерять друг друга, мы лавировали между носильщиками, пассажирами и их тюками и, наконец, кое-как протиснулись в душный вестибюль вокзала. К справочному окошечку, как змея, вилась потная очередь.
– Так мы тут все восемь часов простоим! – заявила Димкина мама. – Давайте искать начальника станции. А что делать, если точного времени отправления не знает даже наш проводник