– Но узнала, как только Лев и Вирджил оказались достаточно любезны, чтобы подтвердить мои подозрения.
Она надула щеки.
– В чем проблема, мистер Симс? Всего лишь маленький шантаж. Ты же его так любишь.
Олливан скрестил руки на груди, чтобы она не видела, как он сжимает кулаки. Если бы Сибелла Дентли получила хоть малейший намек на то, что действует ему на нервы, унижение было бы настолько острым, что он мог бы с таким же успехом отправиться прямиком обратно к порталу.
– А теперь ты секретарь Общества.
Она просияла.
– Разве ты не собираешься поздравить меня?
– Поздравляю. Я надеюсь, ты знаешь, что едва ли у тебя будем много работы. Быть президентом Общества молодых одаренных чародеев для меня – средство достижения цели, и я планирую относиться к этому так и никак иначе.
– О, – тихо сказала она, подходя очень близко, так близко, что Олливан мог видеть зеленые искорки в ее карамельных глазах и вдыхать цветочный аромат ее духов. – Я боюсь, что все пойдет не так. Видишь ли, в конце твоего срока я буду иметь право баллотироваться на пост президента. Чем успешнее будет мое пребывание на посту секретаря, тем больше у меня шансов на победу. И я выиграю, Олливан. Все, что ты сделаешь, чтобы помешать этому, приведет к тому, что ты отправишься обратно в Иной мир прежде, чем успеешь сказать «пищевое отравление». Вероятно, Лев и Вирджил отправятся с тобой. В хартии, возможно, ничего не говорится о шантаже, но в ней совершенно ясно говорится о давлении на избирателей. Поэтому я предлагаю тебе прямо сейчас поставить себе цель стать самым безупречным президентом, которого когда-либо видело это Общество, и делать в точности то, о чем просит тебя твой секретарь. А теперь прошу отойти, ты опираешься на мой стол.
Мало что могло по-настоящему испортить настроение Олливана этим вечером. Перспектива работы с Сибеллой Дентли – усердной работы, сопровождаемой угрозой разоблачения, – стала одной из таких вещей. Все волшебство и покой президентского убежища исчезли; это была клетка, которую ему предстояло разделить с ней. И ему не выбраться из нее так быстро, как бы ни хотелось.
Когда они втроем выходили из комнаты, Сибелла снова заговорила.
– Закрой за собой дверь.
Его друзья ничего не поняли, но Олливан в ужасе обернулся. Сибелла мило улыбалась ему, но в ее взгляде он видел яд.
Она точно знала, что сказала. Это были те же забытые звездами слова, которые она произнесла в ту ночь, когда разбила ему сердце.
– Где моя книга?
Может, Эстер обращается к тебе, но твои глаза проделывают дыру в шахматной доске, а все твое тело напряжено от предвкушения.
– На столе у окна, – говорит Файф, затаив дыхание.
На столе за диваном, где прячется Гедеон.
Ты осмеливаешься поднять глаза только тогда, когда она, ничего не подозревая, пересекает гостиную. Гедеон идеально подгадал время, чтобы выпрыгнуть в облике рычащего льва. Это пугает тебя и приводит в ужас Эстер, которая от испуга