После беседки я направился к дому, но опасаясь быть обнаруженным, не решился забраться внутрь, позволив себе лишь заглянуть в окна. Интерьер практически не изменился с того дня, как я видел его последний раз, обновили лишь обивку мебели и некоторые детали окружения. Над лестницей, там, где когда-то висел портрет отца, выдворенный портретом матери Винченцо, теперь красовалось его собственное изображение. Без сомнения, это был мой брат, много старше и полнее, но взгляд принадлежал ему. Сохранив черты своей матери, он подобно ей с холодом взирал на собственность, завещанную потомкам. Теперь здесь жили его дети, и их дети ходили по дому, и матери детей управляли домом. А я? Что здесь осталось от меня?"– Ни-че-го!" – откликнулось во мне. Это был чужой дом, без намека на мое существование. Мне стало тошно смотреть внутрь, я отвернулся, оперившись затылком о стену. Мое время здесь прошло, нужно было идти дальше. Я почувствовал, что зря надеюсь увидеть свои следы в чужой жизни, ведь те, кто сейчас мирно спал в когда-то родных для меня стенах, даже не знают о моем существовании. Так я покинул родительский дом и больше никогда туда не возвращался.
Я шёл прочь по спящим улицам. Одиночество обнимало меня, душило в объятиях, подступая всё ближе к горлу, сжимаясь комом в животе, словно я вновь был человеком, живым и беззащитным. Я шёл по знакомым местам и не находил в них прежнего, родного тепла. Всё начало казаться мне чужим, далёким. Я был у дома семейства Ломбарди, которое провожало меня в последний путь. Был у фонтана, на краю которого сидел в последнюю ночь, прежде чем покинуть Италию. Я обошёл весь городок, но ничто не могло вернуть мне ощущение родного. Всё изменилось. И вдруг я понял, что здесь меня больше ничего не держит. Материальное выражение воспоминаний в виде вещей и зданий осталось далеко позади, а его следы затерли девяносто лет скитаний. Пора было двигаться дальше, сохраняя память о близких, родных до боли мне людях лишь в сердце.
Глава 3.
В первое время я жалел, что не отправился с Полем и Хельгой в плавание. Так я не в такой мере чувствовал бы одиночество. Мы с Полем условились, что когда их семья обоснуется, он напишет мне в три города, где мы раньше бывали, на почту до востребования. Так я буду знать, где искать их и смогу навестить, когда захочу. Пока же мне оставалось лишь скитаться по миру, в надежде найти свое предназначение.
Я прошел всю Италию насквозь. Ничто меня не торопило, не подгоняло. Я ел, когда хотел есть, любовался природой, останавливался в городах, что бы помыться и обновить одежду и обувь, но не находил себя, просто идя вперёд, куда глядели глаза. Так прошло несколько месяцев.
На дворе был декабрь, когда ноги привели меня в Ландонэ. Только что переплыв Ла-Манш, я ступил в город. Тот был не рад мне. Город встретил снегом с дождем,