– О нет! Мы нисколько не виним его! Помогать больным и страждущим это так благородно. – Елизавета снова заулыбалась и жестом пригласила гостя сесть.
Мужчина повесил шляпу на крючок и прошёл в уже знакомую аптеку.
– Я, наверное, помешал вам? Вы разбирали вещи.
– Совсем нет! Фредерик. – Елизавета отпнула чемодан в угол. —Вы, наверное, подлечиться хотели? Так пойдемте же скорее!
– А вы справитесь? Вы тоже будущий врач, Александр Васильевич? —с опаской спросил Фредерик.
– Он учится в военном училище. – Елизавета пролезла между братом и Бэнкси. – А я вот в женской гимназии обучаюсь. И готовлюсь стать сестрой милосердия!
Александр прыснул в кулак за спиной сестры. – Да. Она у нас в монастырь собирается. – высунулся он из-за плеча Елизаветы.
– У нас в Англии, редко встретишь юную леди, что стремилась бы приносить благо обществу, больше, чем к замужеству. Рад, что в Российской империи много женских школ, академий и гимназий.
– Наука – это моя страсть, я вам так скажу. – Елизавета ухватила Бэнкси под руку. – Что желаете подлечить? Душу? Али тело?
– Гирудотерапия. Я часто принимал такие процедуры.
– Гиру? Что?
– Пиявки, братец мой. Простите, ему латынь в училище не преподают, только ходят там строем целыми днями!
– Да. Я-то в медицине смыслю не больше, чем клюкальщик в садоводстве, а вот сестра моя унаследовала от отца ум! Весь! Гляньте какая у нее большая голова! – Александр пытался протиснуться между гостем и сестрой. Фредерику стало не по себе от такого странного гостеприимства близнецов. Он глядел на них по очереди удивленными глазами и думал, как бы вырваться из железной хватки Елизаветы Васильевны.
– Это точно! – Елизавета резко дернула Бэнски на себя, так что он чуть не завалился на нее.
– Сестрица, там ведь раздеваться необходимо! До нага! А тебе не гоже смотреть на обнаженного мужчину до свадьбы!
–Гоже! Я сестра милосердия! – дернула она Бэнкси на себя.
– Гоже срать лежа и ногой отбрыкивать! – запротестовал Саша, потянув англичанина за другую руку.
Бэнкси казалось, что еще минута такого спора, кому гоже, а кому не гоже, смотреть на него голого, и ему оторвут руки, вместе с плечами.
– Я думаю, это процедура требует двоих. – и вырвавшись Фредерик устремился в комнату для массажей, ванн и прогреваний.
Елизавета наскоро припудрила носик, а Александр насупившись следил за действиями сестры.
В новом помещение было значительно чище и светлее. Лампы тёплого света были устроены на стенах. Кушетки и стулья, застеленные белыми простынями. Здесь стеллажи не напоминали Кунсткамеру Петра Великого. Комфорт и уют – вот, что излучал этот кабинет.
– Прошу вас. – сказала Елизавета.
Фредерик