Небо Петербурга было затянуто тучами и смогом, а дирижабли зависали совсем низко. От чего на улицах было мрачно и фонари горели даже в дневное время суток. Туда-сюда шныряли по улицам люди, перебегая дороги перед экипажами. Пароходы и катера рассекали черную гладь Невы.
Карета неслась по набережной, оставляя позади современные самоходные экипажи и автомобили. Из окон валил папиросный дым и романсы не прельщающие жандармов и околоточных, сдобренные крепким русским матом и удалым соло на баяне. На просторах Волжской губернии на такой шумный конный променад давно никто не обращал внимания. Каждый молочник, каждый христарадник, каждый зазывала, каждый старьевщик и даже местный городовой знал – это близнецы Галицкие выехали погулять. Проедут вдоль рынка, свернут на площадь. Сашеньку вырвет прямо из окна. Лизочка выбросит окурок и случайно подожжет сухую клумбу на площади. Заедут в кабачок и обязательно снесут оградку. Из-за Лизоньки с десяток парней учинят мордобитие. Сашка вновь прочтёт срамное четверостишье, которое ещё неделю будет на устах в каждой рюмочной.
Экипаж круто завернул на тротуар, распугав голубей и остановился под самой вывеской «Лавка красоты и здоровья Галицкого»
А возле лавки красоты и здоровья Галицкого было шумно, но отнюдь не от больных, бурно обсуждающих новую мазь от болей в спине или барсучью вытяжку. Не было у тех людей в руках сменных галош и простынок для процедур. В руках у них были клещи по металлу, отвёртки и молотки. Но замок на двери лавки здоровья не поддавался ни каким манипуляциям.
– Я дойду до прокурора! Обмануть вдову! Четырежды вдову! Какая низость! Эй! Яша. Сбегай-ка до этого шелувдивого юриста. Он дал нам не те ключи!
– Ты своего сына посылай, или он у тебя не отличает булочную от вокзала! Небось ещё и с пола ест, как собака!
– Сама ты собака! Профура!
– Маменька! Полно ругаться. Я схожу. – попытался сгладить конфликт Яков.
Яков хоть и проигрывал Илье в ширине и росте, читать и писать умел. На двух языках. Юноша он был стройный, миловидный и весьма умного вида.
– Ещё чего! Чтобы тебя экипажем задавило! Или псы бродячие покусали! Ох! Сердце! – Анна шлёпнулась на крыльцо и схватилась за грудь.
Вдовы уже битый час тщетно пытались проникнуть в завещанную им трёхкомнатную квартиру, с пресловутой аптекою внизу, но генерал Москвитин приказал сменить замок на двери. Теперь его можно открыть лишь ключом, что находиться у генерала в кармане, или разбить дверь ударом в пятнадцать-двадцать тонн.
Москвитин наблюдал за вдовами и готовился вот-вот послать за городовым. Естественно, документы на владения апартаментами и аптекой у набережной были подписаны именами Александра и Елизаветы, не без вмешательства