– Кажется, нашел! – Александр шел от полки с флаконом.
– Вы уверены, что это снимет боль?
– Конечно!
«Переведи.» – молча указал он сестре на флакон.
– Заканчивается на «ин»! Значит морфин! Будьте покойны, сейчас будет-с совсем не больно.
С самой довольной улыбкой, Александр вылил содержимое бутыли на грудь и живот Бэнкси. Кожу неприятно защипало.
Стараясь не обращать на это внимание Фредерик начал расспросы.
– Кто еще приходил к вам сегодня? Не видели никого?
– Одна чудесная женщина! Пианистка! Мы ей пальцы на руках увеличили! И еще сударь в годах, купил лосьон от в облысения! – дружелюбно отвечала Елизавета. – А ещё мы сегодня выиграли билеты на киносеанс. Представляете! Мы сотыми проехали по набережной, а тот стоял и считал. Смотрели Стеньку Разина! Обожаю это картину!
– Ты её терпеть не можешь! – возмутился Саша.
– Глупости! Я терпеть не могу наш кинотеатр в Волжской губернии. Туда долго ехать из усадьбы и там душно и дурно пахнет. А Стенька Разин – это первое русское кино. Стыдно не знать, грех не любить. Кто красавицу захочет в башмачке одном?…
– А не видели ли вы мужчину? Такого странного, болезного. Он еще слегка похож на эрцгерцога Австрии.
– Нет! Не видали таких! – хором ответили близнецы.
Теперь кожу и вовсе зажгло будто огнем. Фредерик вскочил на ноги и принялся бить себя ладонями и размахивать полотенцем.
– Вам плохо? Фредерик? – взволнованно спросила Лизавета.
– Пошли вон отсюда! Оба! – завопил Бэнкси, кривясь от боли.
– Какой нахал! – Лиза притопнул каблуком и побежала за журналистом. Брат, ухмыляясь, последовал за ней.
Бэнкси через несколько минут вынесся на улицу, прикрывая срам своим костюмом и даже забыл шляпу.
Близнецы сидели на разных краях софы, хмурили брови и молча передавали друг другу бутылку ликёра.
– Это ты виновата!
– Я? Я не мазала его пчелиным ядом!
– Кривлялась перед ним как куртизанка какая-то! Ишь, чего удумала!
–Я? Куртизанка! Твоя родная сестра! Гузно ты зловонное! – Лизавета хотела выплеснуть на брата содержимое бокала, но пожалела и выпила залпом. – Я мечтаю выскочить замуж за француза, немца или англичанина и уехать из Российской империи, а ты его испугал до полусмерти и выставил нас в дурном свете!
– Полегче! Я всего лишь предотвратил акт предательства родины. Ты не уедешь отсюда не с французом, ни с не немцем, ни, с черт побери, арапом! – Александр поморщился и еще сильнее отодвинулся от сестры.
– Почему он спрашивал, кто посещал нас сегодня?
– Беседу подержать хотел.
Александр открыл известия трехдневной давности, перед тем как собрался оторвать от газеты кусочек и свернуть самокрутку, его внимание привлекла, новость об убийстве Эрцгерцога австрийского, которая пестрила в газетах не первую неделю и успела порядком надоесть. Из-за ее объема сокращались листы объявлений