– Чего стоишь-то, проходи… для тебя время выделил аж два часа. А ты опоздал…
Не смотря на всю нежность пухляша, от улыбчивого, до лёгкой жути, поставленного взгляда, по спине пробежал пугающий холодок.
– Что беспокоит на этот раз?
Быстро сняв опостылевшую рубашку, я без колебаний умостился на кушетке, а по пояснице растеклось горячее масло.
– Только не говори, что опять проткнули вилкой?
Припомнив мне дела давно минувших дней, моя Совесть засмеялась и по громче подкрутила свой излюбленный музон.
– На этот раз парниша посерел. Ничего даже не сказал, но… это был не он.
– А ты всё ищешь неприятностей, да? «Смерть» придёт сама, её искать не надо. И кстати…
Изрядно придавив под лопаткой, моя садистская личность прошлась вдоль хребта и плавно съехала пальцами по затёкшей шее, в очередной раз скаламбурив про совсем несмешные вещи.
– Понимаю, что тебе подташнивает от собственной красоты, но раз имена у нас одни, то может будешь звать по отчеству? Забавная мелочь, но коль они во всех мирах у нас разные, то давай буду Евгеньевичем. «Совесть» – это как-то…
Колонка медленно затихла, а спустя пару мгновений вновь заиграла бодренькой мелодией со знакомыми голосами темпераментных девчонок.
– Что-то новенькое?
Покряхтев на меня и ворчливо поцокав на попытку съехать с темы, Евгенич всё же ухватился за больную мышцу и словно не замечая писка, примирительно вздохнул.
– Не хочешь отвечать, да? Ладно… ещё припомню.
Потянувшись к тумбочке, брат всучил мне всё ещё изысканный смартфон, где играл тот самый клип.
– А у тебя глаз намётан на свежак. Только вчера скачал. Мои новые фаворитки, между прочим…
– Поверю на слово. Твоя любимица и правда была то, что надо.
– Таки нашёл? Печально… не хотелось верить, что она тоже пропадает в гетто. У нас-то билеты на её концерты раскупают, как пирожки.
– Ох, поверь…
Я с издёвкой растянул слова, повернув голову, чтобы увидеть своё непередаваемое лицо.
– Она устроила мне ещё тот концерт…!
В глазах на мгновение мигнуло, а потом и вовсе погасло на добрых две секунды. Дыхание сбило, а рот глупо шлёпал губами, в попытке вдохнуть.
– Козёл…
Крепко приложившись кулаком, Евгенич плотно растирал мою отбитую спину, нарочито грубо вправив нажитый горб.
– А ведь я предлагал поменяться, если найду… была бы горячая ночка.
Замерев, братишка лишь сердито шмыгнул носом, но потом вновь с упоением ухватился за мою стонавшую шею.
– А я отказался… сам знаю.
Перевернувшись на спину, я приоткрыл глаз и пересёкся взглядом с помрачневшим братом.
– Я же говорил… хоть девчонку ты и упустил, но «Совесть» тебе в самый раз.
Евгенич раздражённо цыкнул и набросил мне на лицо голубенькое полотенце, пропахшее клиентками и дымом его любимых