Его приемный отец, Сурдье, умел делать нечто очень похожее.
– В самом деле? О, это прекрасное заклинание, не так ли? Я не могу даже перечислить, сколько раз оно спасало мои пальцы от судорог…
– У тебя нет кольца с рубином, не так ли?
Глаза Кирина сузились, а Коун как-то странно посмотрел на него:
– Что за странный вопрос? Нет, и никогда не было. Жрецы Вишаев живут скромной жизнью.
Кирин взял себя в руки.
– Извини. Разумеется[21].
– Ну, – сказала Джанель. – Я, например, не возражаю, если ты запишешь, что я рассказываю, Коун, так что я начинаю.
И, не дожидаясь его ответа, она заговорила.
Рассказ Джанель.
Знамя Барсина, Джорат, Куур
Увидев сломанную ногу, я отбросила ветку и отступила назад, а брат Коун бросился к нам. Арасгон обнюхал меня, проверяя, не получила ли я серьезных травм – и на это были причины: на челюсти и ребрах наверняка останутся синяки.
Эта женщина пиналась, как сам Хорсал.
Остальные бандиты побросали оружие у костра, показывая, что они сдаются. Я почти не обращала на них внимания, разве что подсчитала, сколько их – если считать женщину-главаря, восемь, – да еще и несколько имен расслышала. Женщину с белым пятном звали Кей. Еще кого-то – я так и не поняла кого – Виданом. Может, я и дура, но нужны они мне были лишь для того, чтоб заработать денег.
Удача была с нами: в столице Барсины, Мерейне, должен был начаться турнир, на котором был обязан присутствовать местный барон, а значит, ждать награды было недолго.
Когда мы в первый раз ловили бандитов на живца, брат Коун очень удивился: он никак не мог понять, почему другие бандиты никогда не пытались убежать или вступить в бой после проигрыша их предводителя. Пришлось мне объяснять…
Видите ли, все в нашем мире зиждется на двух понятиях: идорра – власть и сила, которыми обладают те, кто защищает других, и тудадже – уважение, достигаемое при подчинении тому, кто выше. И для того чтобы определить, кому принадлежит каждое из них, проводятся испытания, состязания и дуэли, что способствует хорошему воплощению лидерства и хорошим общественным связям. В поражении тоже нет позора. Бандиты, показав тудадже и став нашими пленниками, найдут сочувствие и прощение. И поэтому, что вполне естественно, они сдались. И естественно, с ними будут хорошо обращаться.
И разве человек, сильный в идорре, мог поступить иначе? Тот, кто использует свою силу для угнетения, – хулиган и тиран. И для него тоже есть слово на нашем языке: торра.
Увы, но Коун так ничего и не понял. За горами, на западе, все иначе.
Да на западе вообще все по-другому!
Но именно сейчас у одного бандита было меньше тудадже, чем у остальных. У мужчины с лаэвосом – волосами, подстриженными, как конская грива. Прической, которая является признаком благородства.
У того самого человека, который поставил на мое поражение и проиграл.
В то время как остальные смотрели на своего бывшего лидера или брата Коуна, он уставился на меня.
– Я