И она начала развивать свой план.
Глава III
Снявши приличное помещение недалеко от ponte Vecchio, мы, выдавая себя за приезжих венецианцев, назвались графами Гоцци. Старая горбунья с достоинством носила мнимое графство, а мы старались быть любезными кузенами ложной кузины. Синьорина Паска показывалась ежедневно на прогулках, скромно одетая, в сопровождении кого-нибудь из нас, заводила кажущиеся солидными знакомства, рассказывая о своих несчастиях, временно стесненном положении древней фамилии Гоцци, приводила в дом, где с ними обращались вежливо и скромно, синьорина играла на клавесине и пела арии и французские песни, мы предлагали для развлечения сыграть в карты. Франсуа выигрывал, но немного, боясь огласки и выжидая более подходящего случая для решительного удара; когда новые знакомые, увлеченные не столько прелестями, сколько минами и ужимками угнетенной девицы, осмеливались на что-нибудь, горбунья поднимала крик, и мы выступали защитниками невинности, предлагая решить спор оружием или откупиться от скандала, грозя своими связями в Венеции. Так мы прожили с месяц, деля по-братски доходы, без откладываемых денег, но безбедно и не отказывая себе в удовольствиях. Наконец в синьорину Паску влюбился молодой Спаладетти, сын еврейского ювелира и ростовщика; он был несколько слащаво красив, щедр, несмотря на свое происхождение, верен и страстен; кроме того, он был, кажется, невинен и высок ростом. Он начал ухаживанье по всем правилам искусства: букеты, серенады, ужины, прогулки, сонеты, подарки, прохаживанья под окнами, – все было налицо и скоро сделалось басней всего города к большому неудовольствию старого Спаладетти и радости нашей милой кузины.
Глава IV
Однажды, гуляя за городом вдвоем с Паской, мы встретили молодого Джузеппе Спаладетти верхом, в лиловом бархатном костюме; заметив нас, он спешился и, отдав свою лошадь слуге, сопровождавшему его верхом же, так как сын ростовщика старался вести открытую жизнь и казаться знатным щеголем, попросил позволения разделить нашу прогулку. С преувеличенною учтивостью, с несколько восточною витиеватостью, где красота образов поправляла недостаток вкуса, страстно и робко он говорил комплименты синьорине, тогда как я шел в стороне, делая вид человека, наслаждающегося природой. Проходя на обратном пути мимо дома Торнабуони, мы заметили старого Иеронимо в разговоре с хозяином дома на скамейке под железным кольцом для факелов. Когда мы поравнялись с ним, он крикнул сыну: «Джузеппе, сюда!» Мы остановились, синьорина выпустила молодого Спаладетти, который отвечал отцу: «Проводя графиню Паску, я вернусь к вам тотчас, сударь».
«Что там за проводы всяких