– Боюсь, тебе придётся отбиваться от подобного рода домогательств, если ты и дальше будешь носить костюм пажа.
– Ну и как ты себе это представляешь? – В её глазах горел адский огонь.
Он молчал, опустив глаза.
Тогда она заявила:
– Фредерик, об этом не может быть и речи! Ты же знаешь, что я не сниму его, что бы ты мне ни говорил.
– Если так, то тебе не избежать таких сюрпризов, Селеста. – В его глазах прыгали бесенята. Но через минуту он небрежно заметил: – Вероятно, ты сразу же побежишь к графу, чтобы доложить ему о результатах первого поручения. Ведь он этого требовал от тебя.
– Да, – коротко проронила она. – Но ему придётся запастись терпением до утра. Я ужасно устала и голодна, а ещё хочу принять ванну. Пойдём, Фредерик.
Как только их шаги стихли за воротами конюшни, граф де Фэрмонт вышел из тьмы. Он был крайне раздосадован. Интересно, чем больше – истинным отношением своих любовниц или же ответом своего пажа? Он и сам точно не знал, что его так злило в эту минуту. Но одно Робер знал точно:, что он отплатит своим любовницам той же монетой, вернее, своим полным безразличием. Это он твёрдо решил, строя в голове мстительный план. А эти два голубка ещё попляшут у него!
Когда Бернар наконец появился в конюшне, его испугал сердитый вид хозяина, уставившегося на Меркурия. Он тут же бросился к нему:
– Ваше сиятельство, вам оседлать коня?
Робер перевёл на конюха зеленовато-голубые глаза. С минуту он пилил его тяжёлым взглядом, а потом холодно процедил:
– Да, Бернар, и поживее!
Вскоре граф уже мчался по дороге, с двух сторон очерченной вечнозелёными кустарниками, из-за которых виднелись верхушки двухэтажных особняков. И несмотря на сумрак, всё больше окутывавший город, он быстро удалялся от своего дома. Он совсем забыл, что намеревался нанести визит к другу. Из-за услышанного в конюшне у него резко изменились планы. Словом, он никого не хотел видеть. Тем более Мадлен, эту лживую шлюху. Пусть теперь её постель согревает старый супруг, а с него хватит этих женщин. Он больше не приблизится ни к одной из них.
Робер неистово погонял Меркурия, как будто за ним гнался сам дьявол. Вороной нёсся как ветер, оставляя позади огни большого города. Хотя граф и сам не знал, куда держал путь, но он не удерживал коня, дав ему полную свободу.
По мере того, как Меркурий проходил большие расстояния, мысли у Робера впадали в нужное русло, хотя это давалось ему с большим трудом. Ведь в течение долгого времени он не мог успокоиться и прийти в себя. Однако быстрая езда и ночная свежесть сделали своё дело, смыв яд с его души. Теперь граф был готов ко всему, что бы ни преподнесла ему изменчивая фортуна. И он собирался встретить любой шторм на своем пути без всякой ярости. Правда, втайне Робер мечтал лишь о том, чтобы стать для Дивной Богини уютной гаванью после тех бурь, что их ожидают впереди. Только она была предметом