И застыл от ужаса, увидев между деревьями около дюжины фигур, скользивших, словно зловещие призраки. Эти люди, облаченные в темные туники и штаны – а некоторые с голыми ногами, – были вооружены копьями или луками. У многих имелись круглые щиты, примерно у четверти – шлемы. Я еще набирал в грудь воздуха, чтобы поднять тревогу, когда засвистели первые стрелы. Нацеленные в коней, три с лишним десятка которых собрались на тесном пространстве, они не могли пролететь мимо. Усилием воли оторвав взгляд от пугающей картины, я понял, что нападающие пойдут двумя волнами. Лучники образовали редкую цепь, между ними поместились копейщики. Первые должны были посеять панику, а вторые, пользуясь растерянностью и испугом, нанести удар. Хьюго стоял спиной к врагу, совсем рядом с ручьем, и подвергался смертельной опасности.
Я забыл, как бросил поводья. Помню только, как я бежал во весь дух к берегу, пока щит колотил меня по спине, и орал, что на нас напали.
– Хьюго! – закричал я. – Хьюго!
Он услышал, как и двое других. При всех, слава богу, имелись щиты, иначе они уподобились бы птицам, покрывшись оперениями стрел.
Все висело на волоске: мы достигли отмели как раз в тот миг, когда валлийские копейщики обрушились на нас в сопровождении брызг и воинственных воплей. Мы одновременно опустили щиты, которые держали над головой для защиты от стрел, – получилась небольшая стенка. Наши мечи вылетели из ножен.
– За герцога! – взревел Хьюго.
Еще два голоса подхватили клич. Я выкрикивал оскорбления по-ирландски.
Помню пронзительное ржание раненых коней в тот миг, когда копейщики обрушились на нас. Лучше вооруженные, с остроугольными щитами и в шлемах, мы, однако, безнадежно уступали противнику числом. Я подумал, что скоро мы превратимся в иссеченные клинками трупы. Ком подкатил к горлу, мне хотелось повернуться и бежать. Не желая выказать себя жалким трусом, я сомкнул колени.
Позднее я с улыбкой думал: как близок я был к тому, чтобы сложить голову у того безымянного ручья, сражаясь с людьми, стремившимися убивать моих же врагов, англичан. Однако в те чертовы мгновения я ощущал только сжимающий потроха страх и отчаянную жажду выжить. Обезумевшие от ярости боя валлийцы мчались прямо на нас. Почти касаясь друг друга плечами, сомкнув щиты, мы приготовились встретить натиск, нырнув под беспорядочно колющие копья; каждый выбросил вперед правую руку. Четверо валлийцев умерли, надо полагать, за пару мгновений. Видя постигшую их судьбу, следующие отчаянно пытались притормозить, но напор толпы толкал их вперед. Мы убили или ранили еще четверых.
Наступление валлийцев резко захлебнулось. Воины кричали и сваливались в поток. Тела образовывали маленькие плотины. Ручей окрасился кровью. Медленно кружась, проплыл чей-то щит. Крики на французском. Крики на валлийском. Топот копыт – это лошади ринулись