– Молодец! – похвалил Чокан. – Ценю твою приметливость и память! – и оборотился к волхву: – Ну, что? – в голосе звучало торжество. Будто он лично сию секунду изобрёл новый киргизский род специально для маскировки Баюра. Тот усмехнулся. – Будешь сары-уйсунем30! Так зовут хакасов, в которых живёт и киргизская, и уйсуньская кровь. Между прочим, род уйсуней древний. Учёные относят его появление ко второму веку до нашей эры. К югу от Иссык-Куля у них было могущественное государство. Вот так! А письменные источники говорят, что в разные времена голубоглазые жили и в Кашгаре, и в верховьях Енисея. Рост подходящий. Нос прямой, как и положено, разрез глаз…
– С языком беда, – вставил волхв.
– Та-ак… Вот это уже серьёзно. Я вижу два выхода. Либо научить тебя болтать по-киргизски за оставшийся путь (благо, немного ты уже знаешь), либо… придётся прикинуться глухонемым.
– Одно другому не мешает, – рассудил Баюр. – Можно и прикинуться, и научиться.
Внезапно вспыхнувшая идея восхитила поручика. Какие возможности открывались! Дух захватывало! Всё видеть, слышать, когда разговор ведут без опаски быть понятыми, знать, кого и чего следует остерегаться… Но! За кем шпионить в караване? Тратить усилия на притворство, теряя выгоды общения. К тому же навлекать излишние подозрения: глухонемой купец – невиданная птица. Какой караванбаши согласится взять с собой мало того что «исключение», да ещё калеку в трудный путь, доверит коммерцию? Как он будет торговать, заключать сделки? Привлекать к себе излишний интерес и недоверие не входило в их планы. Потеряешь больше, чем приобретёшь. Пришлось скрепя сердце отказаться от заманчивого предложения.
– И как я объясню Мусабаю, зачем мне понадобился глухонемой синеглазый киргиз? А на первом китайском пикете нас в лучшем случае выкинут за ворота, в худшем – сдадут властям. И твоя мечта покрасоваться на шесте исполнится.
Волхв не возражал. Чокан был прав. Однако окончательно хоронить идею не спешил:
– В принципе, в любом удобном случае можно прикинуться кем угодно. Дабы потребуется. Но это уж по обстоятельствам.
– Значит, придётся тебе поднапрячь мозги и оттачивать язык, – сделал очевидный вывод Чокан. – С этой минуты, Джексенбе, мы будем с тобой говорить только на киргизском. Причём, не между собой, а с Баюром. А он пускай отвечает. И рассказывает о себе.
– А что рассказывать-то? – опешил ученик вслед за тамыром, который озадаченно чесал затылок.
– Как что! Караванщики в первую очередь заинтересуются, откуда ты и какого роду-племени. Ври напропалую, сочиняй легенду заранее. Потом будет некогда.
Джексенбе тоже понял, что без родного языка киргиз – не киргиз. Пропадёт тамыр. Только не знал, с чего начать. Он присел у кострища, подгребая остывшие угли. Пора подкрепиться и снова в путь. Солнце уже побежало вниз. И вдруг вспомнил:
– Раньше… ата31 говорил…